– И, кажется, вы не возражали…
– Это не так. Я…
Наступило продолжительное молчание. Сердце Амабель, по мере проходивших секунд, все больше наливалось гневом и возмущением. Опять он избегает ответов!
– Я бы его убил, если бы увидел, что…
– Благодарю великодушно, но я и сама справилась! – негодующе воскликнула она. – Мне всего лишь хочется знать, почему он вообще решил, что может такое предложить!
Роберт сглотнул и покачал головой.
– Я… не могу… не могу вам сказать…
Амабель вспыхнула от возмущения и, поднявшись, постаралась как можно сильнее его уязвить.
– Тогда, может, в следующий раз мне не стоит так сильно сопротивляться. А то когда вы наконец-то надумаете мне все рассказать, я уже состарюсь!
С этими словами она, не дожидаясь от него поклона, направилась к двери. Открыв ее, она еле успела уклониться от радостного приветствия глянцевого дога, который возбужденно запрыгал вокруг нее, ожидая ласки. Не получив желанной порции нежности, он подбежал к хозяину, явно ожидая объяснений по поводу непонятного поведения ушедшей госпожи.
Однако, глава дома сидел в кресле с опущенной головой и не видел этих выразительных телодвижений. Пришлось его лизнуть и подтолкнуть холодным носом. Наконец-то, хозяин поднял грустные глаза и обнял его за шею. После всех стараний это было заслуженное благоволение.
– Ах, Джордж, – вздохнул хозяин, – ты не представляешь, как же хочется напиться!
Резкий взмах хвостом и поскуливание дало понять печалящемуся мужчине, что с собачьей точки зрения все очень даже понятно, и он совсем не против составить хозяину компанию в этом серьезном деле.
И, кажется, этот довод подействовал.
– Решено! За мной, Джордж, – господин поднялся и решительно направился к себе в кабинет. Дог рысцой побежал за ним, без труда подстраиваясь под его широкий шаг.
Ближе к ночи Амабель сидела за туалетным столиком, расчесывая свои волосы. Весь день промучившись от головной боли после безрезультативного разговора, она так и не вышла из своей комнаты. Даже пригожий солнечный денек не выманил ее за пределы спальни.
Когда дверь ее комнаты неожиданно скрипнула, она порывисто обернулась и увидела стоявшего там Роберта.
– Ааа… дорогая леди Клиффорд… – еле выговорил он, шатаясь из стороны в сторону.
Амабель расширившимися глазами смотрела на его колебания, осознав, что муж попросту очень сильно пьян. Таким она видела его впервые: рыжеватые волосы были в полном беспорядке, будто он пытался их выдернуть с корнем, лицо бледное, глаза мутные, а его обычный щеголеватый вид потерпел полное фиаско.
Потрясенная Амабель не знала, что и делать.
– Вы пьяны, – утвердительно-вопросительно выговорила она, отметив, что даже в таком состоянии он был очень красив.
Роберт неуверенным движением закрыл дверь и, шаркая ногами, направился в сторону ее кровати. Не сбавляя хода, он плюхнулся в постель и со стоном удовольствия зарылся лицом в ее подушку.
Амабель была в полном смятении от его поведения.
Несколько раз вдохнув и выдохнув, он поудобнее устроился в ее гнездышке, совсем не заботясь о том, что она может подумать.
А она подумала многое, очень многое, даже то, о чем самой себе не хотела признаваться.
– Ммм… Но… Роберт… Это моя комната и моя кровать, – наконец-то развязался ее язык.
Он поворчал, а затем проговорил:
– О, я знаю, дражайшая Амабель. Такая мягкая, ароматная…
Кто? Она, кровать, подушка?
– Но это не ваша…
– Тссс… – невразумительно вымолвил он, поворачивая лицо в ее сторону. – Сегодня вы и так много чего мне сказали… Я хочу спать… здесь.
– Здесь?! – почти пропищала она в полном недоумении.
– Да… – невнятно протянул он. – В конце концов, я ваш муж…
Неоспоримость этого заявления была сомнительна в определенном плане, но она промолчала. С минуту потаращившись на супруга, она встала со стула и подошла к кровати. К тому времени он уже спал беспробудным сном. Его ресницы трепетали на щеках, рот был слегка приоткрыт, лоб нахмурен. Прекрасная картина падшего ангела, заблудившегося в собственных же страстях.
Амабель вздохнула и решила оставить все как есть. Звать слуг, значило вскрыть и так много нарывов, что уже назрели в их, так называемой, семейной жизни.
Наклонившись, она сняла с него домашние туфли, стянула камзол, оставив его в рубашке, кюлотах и чулках.
Красивый мужчина в ее постели. Не об этом ли она мечтала всего несколько дней назад? Теперь он был здесь, но все казалось эфемерным и немыслимым. Непостижимым.
Что принесет им утро? Он раскается, сбежит, опять обольет ее холодом и будет приводить невнятные мотивы?
Загадка.
Осталось только ждать утра и того времени, когда он протрезвеет.
Помаявшись, она сняла платье и, оставшись в нижней юбке и корсете, прилегла с другой стороны кровати. Отодвинувшись от него как можно дальше, она не сразу смогла уснуть, прокручивая в уме их разговор и поневоле находя аргументы в пользу того, что, может, он и правда не так уж виноват.
Заснув от усталости уже поздно ночью, она даже не ощутила, как тело мужа прижалось к ее спине.
