Жена художника - [11]

Мое длительное гуляние с Мацевичем было замечено одной учительницей, которая мне сказала, что он женат и есть ребенок. Я сразу приняла решение уезжать в Уссурийск к своим. Сходила в школу № 6, где директор обещал сам все устроить с переводом. В Артёме перед отъездом встретила Мацевича, который шел по противоположной стороне дороги и что-то мне кричал. Но я поспешила уйти в сторону и спрятаться, чтобы с ним не разговаривать. Знаю, что он приходил потом в общежитие к девчонкам, спрашивал, когда я приеду, что случилось, почему я так с ним поступила? Узнав об этом, я очень расстроилась, но было уже поздно что-то менять. Начала работать в Уссурийске, в школе № 6.

Прошло 10 лет. Я ехала в поезде в Ессентуки и встретила мою ученицу из той школы. Она мне рассказала о Мацевиче. Он окончил 10 классов, потом Политехнический институт, геологический факультет, а женился только через 3 года после моего отъезда. Он жил на квартире и иногда играл, гулял с ребенком дочери хозяйки. Значит, кому-то надо было нас поссорить. Бог им судья.

18. Школа в Уссурийске

Началась новая жизнь и работа. Мне, как начинающему учителю, дали 5, 6, 7 классы, старшеклассников отдали опытным учителям. Самые трудные классы, где дети сидели по несколько лет, взрослые переростки. Но я легко с ними справлялась, хотя и боялась их очень.

Вхожу в 6 класс: один сидит на полу, читает подшивку газет, другой, не скрывая, читает «Графа Монте-Кристо». Я делаю вид, что не вижу, и начинаю урок. Причем так активно, что весь класс работает со мной и на них тоже не обращает внимания. Я просто перестала их замечать, спрашивать, что заставило одного обратиться ко мне: «А почему вы меня не спрашиваете?»

Я ответила: «Ты сам знаешь. Будешь не аттестован, а это двойка, если тебя устраивает. А возиться с тобой, ругать, воспитывать у меня нет времени, в классе 35 человек».

Вообще, уроки во всех классах у меня проходили хорошо, появился авторитет, у учеников — заинтересованность. Однажды ко мне на урок пришел завуч, Николай Иванович Стерский. Сел на заднюю парту. Я вначале смотрела только на него, а потом забыла и провела урок в темпе, как всегда. Он остался после урока и все спрашивал ребят, как они понимают меня, мою скорость? Оказалось, они все успевают за мной, и вообще, им нравится моя манера. Так шли мои дела.

После Нового года школа начала готовиться к выборам, которые проводили в зимние каникулы. Тут я заметила учителя рисования и черчения Володю Медведского. Обаятельный, высокий, стройный, рыжеволосый мужчина, красивый, или мне так казалось. Подумала — вот мой человек. Если он полюбит меня, будет любить мою семью, детей. Он все больше обращал на меня внимание, задерживался, чтобы поговорить со мной, и я не возражала. Начались встречи, ухаживания, которые привели к поцелуям в кабинках для голосования. Мы оформляли школу для выборов, переходили от кабинки к кабинке и в каждой задерживались. Руководитель стал поторапливать — медленно дело идет, давайте быстрее. Мы рассмеялись, у нас же объяснения. Любовь вспыхнула неожиданно. Мы решили пожениться.

Пошли в ЗАГС 2 февраля, там нас сразу зарегистрировали. Купив торт и бутылку вермута, мы появились у мамы. Посидели недолго втроем. Потом собрали мой нехитрый скарб и отправились к Володе в его 8-метровую комнату. Началась новая жизнь, когда я должна была заботиться о своем муже. А он был такой хороший, что все было в удовольствие.

Вдруг беда: его положили в больницу с почечной коликой, да такой сильной, что я испугалась. Когда выписали, я начала лечить его сама. Достала кукурузные рыльца, заваривала и поила каждый день. Через месяц Володя сказал, что у него ничего не болит. Перестал пить рыльца — вновь заболело. «Где там твоя отрава, заваривай», — говорит. Пропил три месяца и больше не болел.

19. Мой муж Владимир Медведский

Отдельно хочу рассказать о моем муже Володе. Встретились мы с ним в уссурийской школе, где оба работали учителями. Путь наш был не прост. Володя был учителем временно. А работал в Уссурийском отделении Союза художников, много писал, занимался профессионально живописью.

В наш первый отпуск мы поехали на этюды в село с художником Арефиным и его супругой. Остановились в школе, нам дали целый класс. Но вскоре вынуждены были разъехаться, потому что Арефин был такой индивидуалист, что ужиться с ним было невозможно. Мы с Володей привыкли жить в общаге, где все общее, а тут — мой нож не трогать, кружку мою не дай Бог! Дело доходило до оскорблений. И мы нашли другое помещение. Работе это не помешало. Этюдов Володя написал много. Я вдруг поняла, что забеременела. Когда вернулись, не могла смотреть на его работы, меня от них тошнило, а он хохотал.

Тем временем Володя стал готовиться в Академию художеств с другом Колей. Я им помогала как могла. Они писали диктанты, учили русский язык, историю. Послали документы. Скоро пришел отрицательный ответ. Почему? Не приняли из-за биографий: у меня сидел отец, а у Коли дед. Обида захлестнула, но надо было жить дальше. Володя никогда, ни разу меня не упрекнул, что из-за моей биографии он не попал в институт. Мы вновь переехали к маме. Отпуск по беременности был 2 месяца до, 2 — после родов. И надо выходить на работу.