Жена для политика - [37]

Она принялась за последние приготовления к обеду, думая о том времени, когда Диллон снова вернулся в ее жизнь. Эти два месяца были очень похожи на медовый месяц, и иногда ей даже хотелось себя ущипнуть и удостовериться, что не спит. Но до свадьбы не может быть никакого медового месяца, а об этом Диллон ни разу с ней не заговаривал. С тех пор как они приехали в Остин из Сан-Антонио, Диллон даже ни разу не показывался с ней на людях.

Нельзя сказать, чтобы это ее сильно беспокоило. Каждое утро он шел своей дорогой, а она — своей. Каждый вечер он заезжал к себе, чтобы проверить автоответчик и переодеться, потом отправлялся к ней до утра.

Однажды он сказал, что хочет, чтобы они были вместе до тех пор, пока это возможно. Им было так интересно и хорошо друг с другом, что весь остальной мир ей был совершенно не нужен. Но отведенное им время подходило к концу. И в стене, которой Диллон их окружил, сегодня появилась первая трещина.

Скоро на прилавках появится журнал, для которого она рекламировала купальник, а вслед за ним номер, для которого они снимались с Диллоном в Сан-Антонио. Время, когда они были полностью предоставлены друг другу, заканчивалось, а их будущее, как ни горько об этом думать, было под угрозой.

Джесси взяла блюдо и вышла из кухни. На лице была одна из дежурных улыбок.

Входя в столовую, она замедлила шаг. Диллон в напряженной позе стоял у стола. Его глаза стали угольно-черными, а бронзовое лицо казалось темнее, чем обычно. Его дед, в противоположной стороне у двери, ведущей в другую комнату, вертел в руках стакан с вином.

Он улыбнулся: сначала Диллону, а потом Джесси.

— Хорошо, что ты уже здесь, Джесси. Когда мы заговорили о тебе, наш разговор перестал клеиться. Правда, Диллон?

— Абсолютно! — ответил тот. Он наполнил свой стакан и предложил Джесси стул. Но не обнял ее и не коснулся губами волос, что делал всегда, когда подходил к ней так близко.

Сразу стало ясно, каков предмет их спора. Она не знала, что сказал ему Харлон, но видела, что Диллон потрясен и страшно зол на нее Она вновь почувствовала внутри леденящий холод.

— Даже удивительно, Джесси, как мы не познакомились с тобой раньше. — Харлон сел за стол рядом с ней. — По-моему, в прошлом году мы встречались в Хьюстоне на одном вечере.

— Правда? — выдавила из себя улыбку Джесси.

Он говорил об очередном новогоднем торжестве или о благотворительном вечере, которые часто проводились в Техасе. Приглашались только богатые люди. Среди них было немного простых людей, чтобы придать вечеру пикантность, а также несколько красивых женщин, чаще всего фотомоделей. Джесси получала приглашения на подобные вечера. Разобравшись однажды, что это такое, она ходила лишь на самые лучшие.

— Весной в Гранде проходил праздник, посвященный открытию нового сезона верховой езды, и, я уверен, ты там была.

Джесси улыбнулась, вспомнив это место.

— Среди трехсот пятидесяти других. Но я пробыла там недолго. Мы предпочли покататься на яхте.

— Ах, значит, ты была среди тех, кто уехал с Конрадом?

— Да, я знакома с его дочерью Бетони. Она училась в колледже вместе с моим братом.

— Как интересно, — произнес он голосом, не выражавшим никакой заинтересованности.

— Мир тесен, — ответила Джесси, закрывая тему и поворачиваясь к Диллону, который просто кипел от ярости. Она почти забыла, что он может быть таким. Похоже, сейчас он был разозлен еще больше, чем тогда, когда она увидела его впервые.

— Как это вы не встретились с Диллоном раньше. Оба живете в Остине, вращаетесь в одних и тех же кругах.

— Наверное, потому, что мы часто и надолго уезжаем из города, — ответила Джесси и снова перевела беспокойный взгляд на Диллона. Ей не нравилось его гробовое молчание. От Харлона помощи ждать не приходилось, да он и не собирался помогать. Он что-то сказал Диллону и теперь, похоже, продолжал сыпать ему соль на рану этим вроде бы невинным разговором.

— Послушайте, — сказала Джесси, — по-моему, стоит включить музыку. Поставь что-нибудь, Диллон, а я пока попробую соблазнить твоего дедушку своим салатом. — Она поднялась, широко улыбаясь, держа в руке ложку.

Диллон неохотно вынул салфетку и положил ее на стол.

— Классическая подойдет?

— Думаю, это будет великолепно.

По-прежнему улыбаясь, она стояла с ложкой в руке, а он вышел из-за стола и направился в гостиную. Тогда Джесси зачерпнула ложкой салат и очень вежливо сказала:

— Я не знаю, чем вы так его расстроили, но, приглашая вас в свой дом, я полагала, вы — джентльмен, и будете вести себя соответственно. — Она бухнула салат ему в тарелку. — Я не позволю устраивать баталии за моим столом, так что или перестаньте досаждать Диллону, или на этом обед закончится.

Холодная, не затрагивающая глаз улыбка появилась на лице этого человека, и Джесси сразу же вспомнился завтрак с его дочерью, у которой такие же ледяные голубые глаза.

— Я вами восхищен, молодая леди. Это было сказано с таким чувством, что я почти поверил. Ты мне позвонишь, когда Диллон тебе надоест? — Он коснулся ее руки стальными холодными пальцами, и Джесси отпрянула от него. Давясь от злости и отвращения, она проговорила: