Жена для чародея - [19]

– Я, пожалуй, тоже пойду, - пробормотал он.

– О нет! - воскликнула Медлин, напуганная перспективой остаться с Анатолем с глазу на глаз. - То есть я хотела сказать… неужели вы так скоро нас покинете?

Фитцледж меланхолически улыбнулся.

– Я вам больше не нужен, дитя мое.

– Да уж, вы свое дело сделали, - пробормотал, себе под нос Анатоль.

– А мистер Сентледж должен очень многое вам сказать, - продолжал Фитцледж, бросив сердитый взгляд на Анатоля, и ободряюще сжал руку Медлин. - Скоро мы снова с вами увидимся. Мистер Сентледж решил окончательно скрепить свой брак завтра же в нашей приходской церкви.

– А-а, - протянула Медлин с вялой улыбкой. - Это звучит очень… обнадеживающе.

До этого мгновения она и сама не отдавала себе отчета, как сильно надеялась, что путь к отступлению останется открыт, надеялась, что Фитцледжу не удастся уговорить Анатоля. Конечно, было бы весьма унизительно вернуться домой в качестве отвергнутой невесты, но…

«Будь же разумной, - увещевала себя Медлин, - клятвы принесены, обещания даны, а деньги потрачены».

– Если вы считаете, что завтра - это чересчур рано… - начал Анатоль.

– Нет-нет, завтрашний день подходит как нельзя лучше, - пробормотала Медлин, опустив голову.

– Что ж, тогда я оставлю вас, чтобы вы могли получше познакомиться. - Фитцледж церемонно поднес руку Медлин к губам и шепнул ей на ухо: - Мужайтесь, дитя мое. Все будет хорошо.

«Как бы не так», - с сомнением подумала Медлин. Бог весть почему, но чувство, что священник обманул ее доверие, до сих пор не угасло. Однако, когда тот раскланялся с Анатолем и направился к двери, ей захотелось броситься вслед и вцепиться ему в полу редингота. А когда дверь за стариком закрылась, Медлин показалось, что она только что рассталась с лучшим другом.

Снова воцарилось неловкое молчание. Наконец Анатоль неопределенно махнул рукой.

– Прошу садиться.

Это прозвучало скорее уж приказом, а не приглашением. Медлин огляделась по сторонам. За ее спиной стояло кресло с прекрасной гобеленовой обивкой, только один из когтей на львиной лапе был сломан. Очевидно, по этой причине Анатоль и подложил под ножку кресла толстый том Мильтона.

В голове у Медлин прозвучала фраза Фитцледжа, произнесенная им еще в Лондоне: «Он пользуется книгами».

Медлин вздохнула:

– Нет, благодарю вас. Я, пожалуй, постою.

– Как угодно. - Анатоль стал расхаживать перед камином, озабоченный и сумрачный.

Медлин прижалась к стене, стараясь держаться от него как можно дальше. Это было все равно, что оказаться запертой в клетке с опасным хищником. Хотя кабинет был весьма просторен, он казался слишком тесным для Анатоля с его телесной мощью и бьющей через край темной внутренней силой. Он должен был мчаться по пустошам на своем храпящем вороном жеребце - плоть от плоти этих мрачных болот, отвесных скал, бушующего моря… словом, это необузданное существо никак не могло обладать нежной и возвышенной душой, способной навеки слиться с душой Медлин Бертон.

– Сожалею, что прервала вашу беседу с преподобным Фитцледжем, - произнесла Медлин. - Я старалась быть терпеливой, но моя кузина и горничная все еще вынуждены сидеть в каретах, а кучера хотят знать, можно ли распрягать лошадей.

– Что? Лошади до сих пор стоят на ветру? - По-видимому, это обстоятельство всерьез обеспокоило Анатоля. - Прошу меня простить. Я сейчас же дам распоряжения Тригхорну, чтобы о них позаботились.

– Благодарю вас. Но моя кузина…

– А что с ней такое?

– Она до сих пор не может прийти в себя от вашего… приветствия.

– Проклятие! Я ведь не изнасиловал ее, а всего-навсего поцеловал.

От такой грубости Медлин покраснела до корней волос. Анатоль нетерпеливо взмахнул рукой.

– Пусть ее проводят в одну из спален.

– Боюсь, мне не удастся уговорить Хэриетт даже ступить в дом, не говоря уже о спальне. Она боится вас, сэр, и просит, чтобы ее отправили обратно в Лондон.

– Так пусть едет, - резко ответил Анатоль. Медлин сжала губы.

– И, наверное, вы думаете, что мне следовало бы поехать вместе с нею?

– Если будет угодно, - холодно бросил Анатоль. - Верните потраченные мною деньги, и мы найдем способ расторгнуть брак.

Больше всего на свете Медлин хотелось швырнуть каждый пенни из этих денег в его самодовольную физиономию. В ее душе бушевала оскорбленная гордость, но она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, ответила:

– Я… я не могу вернуть ваших денег, милорд. Они истрачены.

– Что? - Анатоль бросил на Медлин такой свирепый взгляд, что она невольно втянула голову в плечи и еще сильнее вжалась в стену. - Как вы могли истратить такую огромную сумму за такое… Впрочем, неважно. Не трудитесь отвечать. - Он с отвращением тряхнул головой. - Мне следовало самому догадаться, еще когда я увидел, что вам понадобились две кареты. Полагаю, они обе доверху забиты дорогими тряпками.

В действительности вторая карета была нагружена гораздо более ценными для Медлин предметами - ее книгами. Деньги, полагающиеся ей по брачному контракту, весело и беспечно растранжирили ее родители. Но Медлин не пыталась разубедить Анатоля, хотя сама не понимала, что ее удерживало - стыд за семью или гордость.