Жена-девочка - [120]

Он стоял на краю канала, крутой берег которого огибал заднюю часть сада. Русло канала было прямо напротив, так что обрыв и водная пропасть были в нескольких шагах от него. Вид всего этого наводил на размышления. Он знал, что канал глубокий. Он видел, что вода там мутная, и при падении в него вряд ли есть шанс остаться в живых.

Яркая луна плыла по небу, отражаясь яркими пятнами на воде. Пятна продирались через кустарник, и было видно, что это молодая луна, которая вскоре спустится и скроется за домами. Было довольно темно, но лунного света хватало, чтобы хорошо рассмотреть канал и доработать злодейский план.

— Это как раз то что надо! — пробормотал он. — Но не здесь. Тело могут вытащить из воды. И даже если возникнет версия о самоубийстве, это все равно будет связано со мной. Тогда мне не избежать обвинения в убийстве. Это было бы ужасно. Я должен буду объясняться с детективами, а объяснение с детективами, при подобных обстоятельствах, равносильно осуждению. Нет, это невозможно! Это дело нельзя совершить здесь! Но это можно сделать в другой части канала. Такое уже делали, без сомнения, неоднократно. Да, спокойная водичка! Если б ты могла говорить, ты могла бы многое рассказать о погружениях в твои тихие глубины! Ты подходишь для моей цели, но не здесь. Я знаю место более подходящее — мост в Парк Роад. И время — поздний вечер, когда щеголи-торговцы из Веллингтон Роад уже вернулись домой, к своим семьям. Почему бы уже не этой ночью? — вдруг спросил он себя, нервно выбираясь из калины и впиваясь взглядом в луну, тонкий полумесяц которой слабо мерцал среди облаков. — Вот, я вижу, закат луны произойдет в течение часа, и если небо меня не обманет, то будет темно, как в преисподней. И густой туман, о, небеса! — добавил он, поднимаясь на цыпочки и внимательно оглядывая горизонт на востоке.

— Почему бы не этой ночью? — спросил он себя снова, словно этим вопросом хотел окончательно убедить себя в принятии ужасного решения. — Дело не может ждать. Один день может испортить все. Если это должно быть совершено, то чем скорее, тем лучше. Это должно быть сделано!

— Да, да, скоро опуститься туман, если я правильно понимаю лондонскую погоду. Это произойдет незадолго до полуночи. Видит Бог, все можно устроить к утру!

Мольба, слетевшая с его уст по поводу такого ужасного намерения, говорила о его истинно дьявольском самообладании.

Но его жена не могла не заметить нечто отталкивающее в выражении его лица, когда он вернулся в дом, где она ждала его, чтобы выйти вместе с ним на прогулку.

Это была прогулка в Хаймаркет, чтобы насладиться роскошным ужином в Кафе де Европа, где «другой граф», вместе с благородной Геральдиной и еще парой друзей того же социального круга назначили им встречу.

Это была не последняя прогулка, которую Свинтон собирался совершить со своей любимой Фан. После того, как они покинут Хаймаркет, он предполагал совершить еще одну, этой же ночью, если ночь, как ожидалось, будет достаточно темной.

Глава LXXIX. Маленький ужин

Ужин давала Кейт-торговка, которой в последнее время сопутствовала удача: ей удалось заманить в свои сети некоего молодого «простофилю», который также присутствовал сейчас на ужине.

Человек, которого ей удалось окрутить, был никто иной, как наш старый знакомый Франк Скадамор. В отсутствие уехавшей за границу кузины и ее положительного влияния он вел беспутный образ жизни.

Ужин, данный Кейт, был своего рода ответом ее подруге Фан, дававшей когда-то обед на вилле М'Тавиша, и по великолепию и роскоши он ничуть не уступал тому. Что же касается времени, то ужин, пожалуй, можно было назвать и обедом, поскольку он начался в восемь часов.

Это было сделано, чтобы можно было спокойно поиграть в роббер и затем в вист, где «простофиля», как она называла молодого Скадамора — разумеется, за глаза, — займет одно из мест за игровым столом.

Было много сортов вина — почти все из имевшихся в подвалах кафе. Началась игра в карты, и она продолжалась до тех пор, пока Скадамор не объявил, что проигрался вчистую, после чего была пирушка.

Радостное настроение не покидало гостей благодаря воздействию алкоголя. Пили и джентльмены, и дамы. Фан, благородная Геральдина и две другие хрупкие дочери Евы баловались перебродившим виноградным соком так же свободно, как и их друзья джентльмены-гуляки.

Когда пирушка закончилась, только один из участников вечеринки, казалось, мог стоять на ногах. Это был граф де Вальми. Не в его привычках было сохранять голову трезвой, но в данном случае он не напился с определенной целью.

Никто из его собутыльников, занятых вином, не заметил, что он постоянно выливал свою порцию ликера в плевательницу и лишь изображал из себя пьяного. Если б они даже и заметили это, то сочли бы странным, но никто не сумел бы угадать истинную причину такого представления. Самый отъявленный злодей не разгадал бы его подлый план и причину отказа от алкоголя.

Веселые друзья в самом начале развлечения могли заметить его погруженность в собственные мысли. Благородная Геральдина даже подшучивала над ним за это. Но через некоторое время все настолько опьянели и повеселели от вина, что никто не предполагал наличие у кого-то мрачных мыслей.