Жена чародея - [11]

Верран обдумала услышанное, а затем сказала:

— Но большинство людей не способны на великие дела. Поэтому им приходится довольствоваться сыновьями и дочерьми, не так ли?

— Отлично сказано, мадам.

На этот раз Грижни и впрямь улыбнулся. Улыбался он редко, но уж когда это случалось, улыбка совершенно преображала его лицо, с которого мгновенно улетучивалась всегдашняя холодность.

— Взять, например, моего отца, — ободренная его реакцией, продолжила Верран. — За всю свою жизнь он не совершил ничего выдающегося, не считая, конечно, реконструкции винных погребов в нашем фамильном доме. Мне кажется, именно по этой причине он придал такое значение тому, чтобы я вышла замуж именно за вас, то есть вошла в вашу династию.

— Возможно. Но ваше замечание, мадам, несколько неделикатно.

— Ах вот как! Так, может быть, мне лучше замолчать?

— Ни в коем случае! Прошу вас, продолжайте!

— Вы-то сами совершили великие дела, — сказала Верран. — И весь мир знает об этом. Слава вам гарантирована, и, следуя вашей собственной логике, у вас нет ни малейшей нужды обзаводиться потомством. А это означает, что вы так и не ответили на мой исходный вопрос. Почему вы решили на мне жениться?

— Надо будет с вами когда-нибудь обсудить этот вопрос без ненужной спешки.

Этот ответ прозвучал не слишком утешительно, но у Верран не оставалось ни смелости, ни времени на дальнейшие расспросы, потому что сендилла уже прибыла к причалу Грижни. Сопровождавший их поначалу флот меж тем рассеялся: свадебные гости разъехались по домам. Сейчас на причал вместе с молодоженами поднялись лишь ближайшие приверженцы дома Грижни. Верран охватил ужас. Ненадолго развеявшиеся было страхи вспыхнули с новой силой. И что это за загадочные существа в серых плащах с клобуками, которые состоят на службе у ее мужа? Демонами назвал их Ульф. А еще она вспомнила ужасные обвинения, которые выкрикивал ворвавшийся на свадьбу безумец. Вспомнила и о том, что Фал-Грижни кое-кто считает сыном Эрты, и ее сердце забилось еще быстрее.

Прежде чем новобрачные вошли во дворец, одно из грандиознейших сооружений во всем городе Ланти-Юм и одно из самых красивых со своими массивными колоннами и огромным куполом, отлитым из чистого серебра, Верран невольно залюбовалась им. Но вот они вошли — и безмолвные серые фигуры препроводили леди Верран в ее покои. Нормальных слуг в человеческом образе здесь не было видно нигде. Обговаривая условия предстоящего бракосочетания, Фал-Грижни выразил готовность поселить у себя столько слуг и служанок леди Верран, сколько той будет угодно. Однако вопреки любви и даже обожанию, с какими относились к юной госпоже челядинцы Дриса Верраса, никто из них не набрался смелости последовать за нею во дворец Грижни.

Ее покои оказались просторными и красивыми. Кровать была обтянута бледно-голубым шелком, а высокие окна инкрустированы разноцветным хрусталем, благодаря чему стены и потолок должны были играть в дневные часы всеми цветами радуги.

Верран отослала загадочных и страшных слуг и без посторонней помощи приготовилась ко сну. В конце концов она задула свечи и забралась под шелковое одеяло. Но долгое время пролежала без сна, неподвижная, словно труп, и охваченная невыносимым и жалким напряжением. Однако Террз Фал-Грижни так и не появился. Верран отчаянно напрягала слух, чтобы уловить шорох его шагов, но слышала только шум дождя и свист ветра. Грозовые тучи, избавившись наконец от магического заклятия, со всей яростью обрушились на Ланти-Юм. Изрядная толика этой ярости выпала и на долю дворца Грижни.

Верран испытывала глубочайшую усталость. Вопреки собственным страхам она погрузилась в забытье — и беспечально проспала после этого всю ночь.

Глава 3

Краски. Чистые ослепительные краски повсюду. Верран, еще не совсем проснувшись, залюбовалась ими. Да, но откуда они взялись? Любопытство заставило ее окончательно проснуться. И тут она вспомнила, где находится, вспомнила, кто она такая. Вспомнила обо всем, что произошло накануне. Леди Грижни. Теперь ее зовут леди Грижни, она владелица этого дворца и супруга… и, не закончив мысль, Верран стремительно села. В ее покои лился из окон солнечный свет. Призмы хрусталя принимали его, преломляли и разбрасывали по всему помещению. Особенно великолепно выглядел при этом потолок. Верран огляделась по сторонам — покои были прекрасны, но показались ей совершенно чужими.

Верран откинула одеяло, спрыгнула с высокого ложа, подбежала к окну и выглянула наружу. Прямо под ее окном сливались воды каналов Лурейс и Сандивелл. У причала дворца Грижни стояло большое судно торговца пряностями, и аромат этого товара ударил Верран в ноздри, а вместе с ним нахлынули запахи рыбы, дыма, человеческого жилья, которыми и был пропитан влажный воздух города Ланти-Юм. Верран сделала глубокий вдох. Оставайся она незамужней девицей, находись она в отчем доме, в такое утро она непременно отправилась бы с подругами на небольших быстрых лодках по каналу, они затеяли бы игру, принявшись стукаться бортами, что взрослые горожане, разумеется, презирали. Но леди Грижни, разумеется, не имела права участвовать в таких забавах. Леди Грижни едва ли могла нанять утлый челн и промчаться на нем по белым водам под мостом Вейно. Ну хорошо, а на что же она тогда имеет право? Вздохнув, Верран отвернулась от окна и подошла к шкафу в форме колокола. Пора было одеться, а в этом ей, как правило, помогала служанка. Верран уже собралась было позвонить в колокольчик, но в последний миг отдернула руку. Если она позвонит — что за чудовище поспешит к ней в ответ на вызов? Она ведь прекрасно помнила, что Фал-Грижни держит в качестве слуг отнюдь не людей. В качестве слуг? Или рабов? Или это своего рода домашние животные?.. Так или иначе, лучше держаться от них подальше.