Жемчужное ожерелье. Том 1 - [3]

— Опять ты путаешься под ногами, — дразнил ее Майкл, когда они с отцом выезжали верхом из конюшни, а она подъезжала к ним на своем пони. Ее брат был веселым юношей с внушительной челюстью и прямым носом. Брови у него были не такие густые, как у Роберта, а глаза — серые, как у Анны, но лишенные блеска.

Джулия всегда смеялась в ответ на его колкости. Он подшучивал над ней, говоря, что ее кудряшки такого же цвета, как грива его рыжей лошади. Но девочка считала это комплиментом, поскольку ей очень нравился такой цвет. Она надеялась, что это так и есть на самом деле. Она наслаждалась компанией брата, но поездки с отцом нравились ей больше. Тут она чувствовала себя почти взрослой. Ради того, чтобы поехать с ним, она игнорировала занятия с учителем, хотя отец и ругал ее за это. Джулия занималась с учителем два раза в неделю. В остальные дни ей нужно было выполнять домашнее задание. Роберт и Майкл никогда не брали ее с собой на охоту, так как ни она, ни мать не выносили подобных развлечений.

Экипаж подъехал к ступенькам крыльца Сазерлея. Обычно Джулия тотчас же неслась в дом и рассказывала бабушке обо всем, что видела и чем занималась в городе. Но на этот раз она была слишком обеспокоена происшествием в Чичестере. Она так медленно шла за матерью, что Анна уже успела подняться на второй этаж, в то время как Джулия еще только входила в дом. Ей повстречался Майкл, который нес в сетке шары и собирался играть в них на лужайке за домом со своим другом по Вестминстерской школе Кристофером Реном, уже ждавшим его там. Кристофер приехал погостить у них несколько дней. Молодые люди должны были вместе отправиться в Оксфорд и поступить в Уэдхэм-колледж.

— Хочешь посмотреть, как мы будем играть, Джулия? — спросил ее Майкл.

Она тяжело вздохнула:

— Я думаю, мне не стоит пока показываться людям на глаза. Я расстроила маму.

— Что ты наделала?

— Я разговаривала с одним из Уоррендеров.

Майкл выразил на лице удивление и присвистнул. Такого он от сестры не ожидал.

— Да, это никому не понравится.

Майкл редко сердился, и его укоризненный тон должен был произвести на Джулию впечатление, но она уже не чувствовала за собой вины. Ей понравился этот прекрасный пони, а мальчишка Уоррендер проявил к ней дружелюбие, и все шло нормально, пока родители не напомнили им, что их семьи враждуют между собой.

— Я хочу высказать все начистоту бабушке.

Она убежала от брата и проникла в библиотеку, где Кэтрин читала книгу, которую отложила, как только увидела внучку. Джулия рассказала бабушке о случившемся с ней.

Кэтрин выслушала девочку, не перебивая. Ей было чуть больше восьмидесяти. Выглядела она величественно и грациозно. У нее был тонкий аристократический нос, сверкающие, как бусинки, карие глаза и острый подбородок. Ее белые как снег волосы были уложены на голове по старой моде. С самой молодости, с тех дней, когда она была фрейлиной при дворе королевы Елизаветы, Кэтрин укладывала волосы только таким образом.

— Но ведь ты не знала ни полковника Уоррендера, ни его сына, мое дитя, — сказала она, рассудив по справедливости. — Мы не поддерживали никаких отношений с Уоррендер Холлом с того самого времени, как началась война и мы оказались в разных лагерях, хотя когда-то покойный отец полковника, сэр Гарри Уоррендер, был моим хорошим другом. Забудь о случившемся, Джулия. Понятно, что твоя мать расстроилась, но теперь она, должно быть, уже простила тебя. Ни она, ни отец не станут ругать тебя за это.

После того как ее так великодушно простили, Джулии следовало бы забыть о том, что произошло с ней в Чичестере, но образ прекрасного пони не выходил у нее из головы, а вместе с ним она вспоминала и серьезное юное лицо Адама Уоррендера. Теперь, когда ей снились сны о каком-то таинственном жемчужном предмете, девочке стало казаться, что разгадка его тайны близка, как никогда. И если бы из серебристого тумана вдруг показался Адам, скачущий галопом на своем пони, она не удивилась бы. Впервые Джулия испытала потребность обсудить с кем-нибудь свой сок.

Она решила довериться Кристоферу, которого считала своим другом. Накануне его отъезда в Оксфорд вместе с ее братом она нашла Кристофера возле озера. Он не слышал, как она подошла. Отбросив книгу в траву, он прислонился к дереву, наблюдая за лебедями и утками, скользящими по глади воды.

Не понимая, что могло расстроить этого жизнерадостного юношу, Джулия подняла книгу и открыла ее наугад. Она была написана на латыни, которую изучают студенты. Но она уже тоже немного знала этот язык, а также французский, так как занималась им со своим учителем. Учить языки было непросто, но такова уж судьба дворянских детей. Бабушка говорила ей, что королева Елизавета постановила начать обучение детей языкам с трехлетнего возраста. Бабушка считала, что ей повезло, так как она избежала этой участи.

— Почему тебе так не нравится эта книга, Кристофер? — спросила она с любопытством.

Он резко повернулся к ней, на лице его тотчас же появилась улыбка, как только он увидел Джулию. Его плохое настроение вмиг улетучилось. Худой, костлявый юноша среднего роста имел длинные вьющиеся волосы, которые по моде того времени доходили до плеч, обрамляя его добродушное лицо. У него был большой нос правильной формы. Иногда он манерно склонял голову набок, делая это быстро, почти по-птичьи. Он подошел к ней и присел рядом на корточки, так что его лицо оказалось на уровне ее лица.