Жемчужное ожерелье. Том 1 - [25]

— Где Кристофер? — спросила Анна, вспомнив о своем госте.

— Он пошел с Джулией в мастерскую Ридли за какими-то инструментами.

— Ах да. Я слышала, как она просила его починить ее кукольный домик. Кое-что в доме пострадало после обыска круглоголовых.

— Я хочу знать, что случилось. Когда мы проезжали через деревню, нам сказали, что сюда приходили солдаты в поисках лошадей, которых им так и не удалось найти. Я не хотел спрашивать тебя об этом прежде, чтобы не омрачить радость нашего приезда, а также потому, что хочу услышать обстоятельный рассказ о происшедшем, оставшись с тобой наедине.

На ее лице появилась мимолетная улыбка. Она вкратце рассказала ему обо всем, что случилось, но говорила об этом так, будто ее это мало занимало.

— Теперь все это в прошлом. А вот ты, похоже, хочешь сообщить мне нечто важное, — ее голос дрогнул. Она весь день томительно ждала этой минуты. — Мне кажется, я знаю, в чем дело.

Он не отвел взгляда.

— Отец встретился со мной, следуя на север. Ему пришлось пережить неприятные минуты, когда его остановили солдаты и потребовали разрешение на право путешествовать. Они сейчас очень бдительно проверяют всех путников, охотясь за теми, кто стремится присоединиться к королю. К счастью, в бумагах, которые он им показал, было написано, что ему как отцу разрешается навестить своего сына-студента.

Она кивнула:

— У него имелись фальшивые бумаги. Продолжай.

— Мы пообедали в таверне и поговорили. Потом он должен был ехать дальше. Я хотел отправиться вместе с ним к роялистам. Как только я услышал, что наш король высадился на шотландскую землю, я стал регулярно заниматься фехтованием. Однако отец настоял на том, чтобы я поехал домой и повидал тебя, прежде чем вступить в армию.

Ее головка упала, как роза на сломанном стебельке. Она закрыла лицо руками.

— Я знала. Я тотчас же догадалась, как только Кристофер сказал, что вы приехали не надолго.

— Не плачь, мама, — умолял он ее. — Сейчас королю дорог каждый человек, владеющий саблей. Я должен быть с роялистами, иначе я не исполню свой долг перед родиной и королем.

Она вновь подняла голову. По ее щекам не катились слезы, но глаза влажно сверкали, как драгоценные камни. Она едва сдержала себя.

— Еще никогда не было такой бессмысленной и жестокой войны! — взорвалась она. — Во имя политических и религиозных убеждений брат пошел на брата, а сын — на отца. Только благодаря счастливому стечению обстоятельств ты и Роберт оказались в одном лагере. Есть сотни жен и матерей менее счастливых, чем я, в этом отношении.

Произнеся эти слова, она разрыдалась. Он обнял ее.

— Послушай меня, пожалуйста, — сказал он. — Я не отрицаю, что король совершил много ошибок во время своего правления, но теперь в нашей стране воцарилась диктатура, наводящая ужас на весь мир. Все нормальные люди должны противостоять ей.

Она знала, что он думает о Кристофере, чьи больные легкие не позволяли ему пойти на войну. И в школе, и в Сазерлее он видел, как Кристофер вдруг начинал задыхаться. Это пугало Майкла, он опасался за жизнь своего друга. Анна вытерла слезы кружевным платком и высморкалась. Затем она опять взглянула на сына покрасневшими глазами.

— Я не могу в таком виде возвращаться в дом. Мой вид расстроит Джулию и твою бабушку, чье здоровье внушает мне опасение.

— Может быть, пройдемся до фонтана? — предложил он. Они встали, Анна взяла сына под руку. — Там всегда тень и прохлада.

Она радовалась тому, что имеет возможность хоть какое-то время побыть вместе с сыном, и понимала, почему Роберт настоял на том, чтобы Майкл съездил домой, прежде чем отправиться на войну. Молодые люди считают себя бессмертными, но Роберт уже немало повоевал и знал, что самые молодые и храбрые погибают в первую очередь. В его письме об этом не было ни слова, он вообще не упоминал о войне, а писал лишь о своей любви к Анне. Но она могла только молиться и надеяться на то, что ее муж и сын вернутся домой живыми и невредимыми.

В это время Кристофер сидел за садовым столиком, стоящим в тени старого дуба. Перед юношей стоял кукольный домик, лежали краски, глина, инструменты, дощечки и большой пузырек клея. Опустив локти на стол и подперев руками подбородок, Джулия наблюдала за его работой.

— Все будет в порядке, — сказал он с уверенностью в голосе.

Она вздохнула с облегчением:

— Я так и знала, что ты это скажешь. Могу я помочь тебе?

— Можешь соскоблить клей с поврежденных труб.

Некоторое время она делала свое дело молча.

— Я хочу, чтобы когда-нибудь ты построил мне настоящий дом, — вдруг сказала она.

Он посмотрел на нее и улыбнулся:

— Ты говорила мне, что не собираешься покидать Сазерлей.

— Я тогда была еще слишком молода и не понимала, что Сазерлей мне не принадлежит. Отец передаст его Майклу, а тот своему сыну.

Она говорила так, будто все это мало ее волнует, но он понял, что осознание этого факта причинило ей немало боли.

— Я сделаю этот домик, но это еще не значит, что я собираюсь стать архитектором. Вовсе нет! Если бы я хотел заняться архитектурой, то стал бы учиться этому делу в Лондоне. Но я решил посвятить себя математике.

Она недоверчиво сморщила нос: