Жемчужина страсти - [74]

Но если уж сыну богов пришла мысль повелевать, то приходилось повиноваться. Поспешили созвать вельмож и воинов в самый обширный зал замка. Микадо сел, скрестив ноги, на возвышении, окруженном маленькой оградой. Вокруг него расправили складки его платья; затем на полу сели вельможи, держа перед собой узкий и длинный веер, чтобы образовалась преграда между их взглядом и лицом государя.

Здесь были принц Нагато, Фару-Со-Шань — предводитель Небесных Всадников, Симабара, генерал Яма-Кава, все министры и все вельможи.

Го-Митсу-Но обвел собрание сердитым взглядом и надул свои щеки, которые были еще бледнее, чем всегда. Затем он так шумно вздохнул, как будто хотел сдуть крошки.

Наконец он заговорил грубо, немножко слезливо.

— Значит, — сказал он, — я больше не государь, я не представитель богов. Меня осаждают, меня оскорбляют, мою особу хотят взять в плен! Я удивляюсь, что вы еще живы! Что все это значит? Разве так поступают с божеством? Я — микадо, то есть верховный владыка, разве вы забыли это? Я сошел на землю для блага людей, тогда как я мог бы быть с моей семьей, на небе. Если будет так продолжаться, я покину вас. Как! Вы не дрожите? О чем же вы думаете? Разве вы не обратили внимания на гневные взгляды моих божественных глаз? Запомните, недавно гора вышла из моря внезапно перед островом Фатсисио, разве это не страшно? И не служит ли это признаком недовольства богов, вызванного людьми? Почва начнет колебаться, и все перевернется. Разве не выпал в окрестностях Осаки, через несколько дней после появления горы из воды, дождь волос? И не предвещает ли он несчастья? Или вы глухи и слепы? Вы закоренели в преступлениях? Вы ничего не боитесь, потому что не дрожите от моего гневного дыхания?

— Мы твои верные слуги, — сказал министр Правой Руки.

— Меня, Го-Митсу-Но, сто девятнадцатого из моего рода, — снова начал микадо, — оскорбили, и если земля не разверзлась на четыре части, то единственное потому, что мои ноги еще касаются ее поверхности, из-за меня она была пощажена. Да, люди, мои подданные, пришли в даири, выломали двери, хотели схватить меня и сделать сына богов пленником! И, чтобы скрыться от них, я должен был бежать. Микадо, бегущий от людей! Я задыхаюсь от негодования. Я погружу вас во мрак, я погашу солнце, опрокину моря и разобью землю на тысячу кусков.

— Мы твои покорные рабы, — сказал министр Левой Руки.

— Если вы мои рабы, то повинуйтесь мне! — воскликнул сын богов. — Я повелеваю, чтобы все было кончено, чтобы война прекратилась, и чтобы все пришло в обычный порядок.

— Божественный государь! Владыка нашей судьбы! — сказал принц Нагато. — Позволяешь ли ты мне говорить в твоем присутствии?

— Говори, — сказал микадо.

— Чудовище, именуемое Гиэясом, — сказал принц, — ничего не боится и оскорбляет богов, однако, если бы отданное тобою приказание было высказано ему перед лицом всей Японии, он был бы принужден повиноваться и согласился бы на мир.

— Объяснись! — сказал микадо.

— Я заявляю с прискорбием, — продолжал принц, — что, несмотря на многочисленные поражения, Гиэяс все еще сильнее нас, число его приверженцев растет с каждым днем; но оно быстро уменьшилось бы и вскоре все покинули бы его, если бы он осмелился открыто воспротивиться приказанию микадо, объявленному всенародно.

— В этом не может быть сомнения, — вскричали министры и вельможи.

— Что же надо сделать? — спросил микадо, обращаясь к принцу Нагато.

— Верховный владыка! — сказал принц. — Я полагаю, что нужно послать во все города, во все местечки глашатаев, которые возвестили бы твою волю. В то же время отправить к Фидэ-Йори и Гиэясу многочисленную депутацию, поручив ей потребовать, чтобы они прекратили войну, ибо такова твоя воля.

— Твой совет будет исполнен, — сказал микадо, — он хорош. В знак благодарности, я даю тебе титул Най-Дай-Тсинь.

— Государь, — воскликнул Нагато, — я не достоин такой чести.

— Скорее отправляйте послов! — сказал микадо. — Не надо больше войны, пусть будет мир и спокойствие, как прежде. Я чувствую себя утомленным всеми этими волнениями, — прибавил он тише, обращаясь к первому министру, — я могу умереть от этого.

Вскоре все разошлись. Выходя из замка, принц Нагато встретил гонца, который искал его.

— Откуда ты? — спросил Ивакура.

— Из Нагато.

И посланный рассказал все события, случившиеся в его владениях: сражения, взятие Хаги, пленение Фаткуры князям Тоза.

— Как! — вскричал Нагато. — Фаткура в руках этого негодяя, который обезглавливает принцев! Я не могу ни на минуту откладывать моей мести. Я сейчас же уезжаю, чтобы освободить ее и заставить этого подлеца дорого заплатить за его преступления и бесстыдство.

Принц осведомился о своем маленьком войске. Он хотел знать, что у него осталось от утреннего сражения. Из двухсот матросов восемьдесят были убиты, пятьдесят ранены, около шестидесяти были в состоянии пуститься в путь.

Райдэн был ранен в руку стрелой, но кость была цела. Матрос велел перевязать себе рану и утверждал, что он не чувствует боли. Он умолял князя взять его с собою.

— Путешествие будет мне полезно, — говорил он, — к тому же нас только шестьдесят, этого мало, чтоб завоевать царство, а при небольшом количестве, одним больше или меньше что-нибудь да значит.