Жемчужина моей коллекции - [9]

- Да уж это точно и еще пьяный.

Ирка ушла. Я подогрел бульоны и как в тот раз, разжал девушке рот, по каплям начал заливать жидкость в глотку. Слава богу, глотает. Ресницы начали необычный танец. Длинные волосики затрепетали и стали подергиваться. Верхнее веко поплыло наверх, раскрывая глубину черных татарских глаз. Они уставились на меня. Я вытащил изо рта пальцы.

- Ты меня видишь?

Веки дернулись.

- А слышишь?

И тут губы раздвинулись и слабый голос выдохнул: "Да".

- Тебя звать, Соня?

Она не ответила. Ее глаза оторвались от меня и начали изучать углы комнаты.

- Где я?

- У меня в квартире.

- А где мама?

- У себя дома.

- А Сережа?

- Наверно у себя тоже.

Эти вопросы совсем ее обессилели и по ее подергиванию глаз, я понял, что она опять заснет.

- Э... Нет. Сначала выпей. Поешь хоть немного.

Я бесцеремонно хватаю ее за плечи, чуть приподнимаю и облокотив на себя, подношу стакан с бульоном к губам. Она пьет машинально, почти засыпая. Потом сменяю стакан на баночку виноградного сока, только что купленного в магазине, и почти вливаю в нее все содержимое. Последний вялый глоток и она опять спит. Теперь пульс прощупывается. Укладываю ее на подушки и иду на кухню, надо подкрепиться самому.

СУББОТА, 17 АВГУСТА

Сегодня суббота. На работу идти не надо. Я встаю с дивана и иду в спальную комнату, подхожу к кровати. Большие черные глаза Сони смотрят на меня.

- Давно проснулась?

- Мне хочется в туалет.

- Это мы запросто.

Я беру ее в охапку и вместе с одеялом несу в туалет. Там прислонив к бачку, спрашиваю.

- Усидишь?

- Усижу.

Тогда выхожу и жду у двери. Через три минуты голос.

- Унеси меня от сюда.

Я подхватываю ее и несу опять на кровать. Там, приподняв подушки, помещаю в полу сидячее положение. На куне разогреваю завтрак и несу поднос в комнату.

- Тебя как звать? - спрашивает она.

- Василий. Сейчас немного поешь, тебе надо восстанавливать силы.

- А что со мной было? Почему я здесь?

Что же ей сказать?

- Ты заболела... Твоя мама и родственники подумали...

Я споткнулся и мучительно искал умную фразу, что бы сразу не ошарашить Соню.

- Со мной произошло что то ужасное?

- И да, и нет. Ты заболела..., во общем заснула и все посчитали, что ты умерла...

- Умерла???

- Да, умерла.

- Что же было потом?

- Ничего. Что может быть хорошего в этом случае. Тебя похоронили.

Ужас искривил ее милое личико. Я испугался. Только бы не тронулась умом.

- Ты меня откопал?

У нее что, стальные нервы. Я считал, что идеальные нервы только у Толи, а тут еще у этой женщины... есть.

- Да. Давай поедим. Я тебе здесь сделал кашку.

Теперь надо заткнуть ей рот. Беру ложечку и подношу к ее губам.

- Я сама.

Ее рука медленно поднимается и перехватывает ложку. Я смотрю, как она делает первый глоток и успокаиваюсь. Будет есть. Подношу тарелку поближе. Соня машинально съедает все. Теперь стакан чая. Все в порядке. Бесцеремонно вытираю ей рот уголком простыни. Она с изумлением глядит на меня.

Я занимаюсь своим делом, разбираю каталоги, ища Неаполитанский орден Орла.

- Включи телевизор, - раздается голос с кровати.

Иду к бельевому шкафу. Достаю свою футболку, рубашку и трусы, потом подхожу к Соне. Сажаю ее, скидываю одеяла и простыни, оголив полностью, одеваю одежду. Она не произнесла ни слова, только расширив глаза, сверлила меня ошеломленным взглядом. Закутываю ее одеялом и переношу на диван, там поудобней разместив на подушки, подключаю первую программу телевиденья. И опять у каталогов, где же здесь орден Орла?

Я его нашел и ахнул. На картинке, на золотом фоне восьмигранной лучевой звезды, эмалевый орел сидел под короной. Мелкие алмазные камешки создавали правильный круг, в центре которого сидел орел, самый большой камень блистал в короне. Игра стоит свеч, этого подонка надо убрать. А орден Победы... В стране еще много таких орденов и когда-нибудь я его обязательно приобрету.

Классическую операцию, как украсть орден Победы, разработал мой отец. По нашим дурацким законам, алмазные ордена после смерти владельца сдаются в Гохран. Буквально на следующий день, после похорон известного маршала, мы с отцом явились к вдове. Я был одет милиционером и держал для фасона кожаный портфель со специальным устройством для опечатывания. Отец наклеил усы, натянул парик и в блюдечках очках, предъявил жене маршала документ, что он работник Гохрана.

- Что вам надо? - спросила безутешная вдова.

- Я принес постановление правительства, о передаче ордена Победы вашего мужа в Гохран.

Тут отец вытащил где то перепечатанное постановление.

- Леша, Леша, - завыла вдова, - здесь пришли за орденом.

Из соседней комнаты в пижаме вышел холеный молодой человек. Он небрежно взглянул на постановление.

- Ну если надо, так и отдай.

- Господи, за что же нам такие несчастья, - завыла женщина.

- Вы извините, я сейчас.

Молодой человек ушел в комнаты и вскоре явился с коробочкой ордена и лентой. Отец не торопясь взял, открыл коробочку, посмотрел номер.

- Да, он. Вот распишитесь на квитанциях, что сдали орден под таким номером.

- Мама, распишись ты, - просит молодой человек.

Вдова расписывается.

- Один экземпляр квитанции вам, другой в дело. Сержант, - обращается отец ко мне, - примите ценности.