Жемчужина Лабуана - [42]

— Да, ты прав, — согласился Сандокан.

Он поднялся и посмотрел в парк.

Там все мелькали огоньки, появляющиеся и исчезающие среди клумб. Но солдаты, видимо, потеряли следы беглецов и теперь слонялись наудачу; вероятно, они ждали рассвета, чтобы начать настоящий поиск.

— Здесь нам нечего опасаться, — сказал он.

— Может, попробуем прорваться где-нибудь в другом месте? — спросил Янес. — Парк большой, и, наверное, не вся изгородь охраняется.

— Нет, дружище. Если нас обнаружат, нам от них не уйти. Нам лучше спрятаться пока что в парке.

— А где?

— Пошли со мной, и ты будешь доволен. Ты просил меня не совершать безумств, и я покажу, что умею быть осторожным. Если меня убьют, Марианна не переживет моей гибели; так что не будем подставлять им свой лоб.

— А если нас там накроют?

— Не думаю. Да мы и не останемся там очень долго. Завтра вечером, так или иначе, мы вырвемся отсюда. Пошли, Янес. Я отведу тебя в надежное место.

Они поднялись и короткими перебежками отошли от изгороди, прячась среди кустов.

Сандокан заставил Янеса пересечь часть парка и привел его к небольшому одноэтажному строению, которое служило цветочной оранжереей и возвышалась шагах в пятидесяти от дома лорда Гвиллока.

Он бесшумно открыл дверь и на ощупь вошел.

— Куда мы идем? — спросил Янес.

— Зажги кусок трута, — отвечал Сандокан.

— Не заметят ли свет снаружи?

— Опасности нет. Оранжерея окружена густыми деревьями.

Янес послушался и зажег трут.

Комната была полна огромных кадок с растениями, издававшими резкий аромат, поскольку все они были в цвету, и заставлена стульями и бамбуковыми столами, очень легкими.

На противоположном конце была печь для ее обогрева, занимавшая чуть не четверть комнаты.

— Убежище не кажется мне надежным, — заметил Янес. — Тут не будет недостатка в солдатах, желающих перерыть все и вся, особенно за тысячу фунтов, которые лорд Джеймс обещал за твою поимку.

— Я не говорил, что они сюда не придут.

— Но тогда, какого же черта?..

— Спокойно, друг Янес.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что им не придет мысль искать нас в печи.

Янес не мог удержаться от смеха.

— В этой печи!.. — воскликнул он.

— Да, мы спрячемся там внутри.

— И станем черней, чем африканцы, дружище. Там, должно быть, полно сажи, в этом монументальном калорифере.

— Не важно — отмоемся, Янес.

— Но… Сандокан!..

— Выбирать не приходится: или в печь, или попасть в руки англичан.

— Выбор не таков, чтобы долго мучиться, — отвечал Янес, смеясь. — Ну что ж, войдем в это наше жилище. Посмотрим, удобно ли по крайней мере оно.

Он открыл железную заслонку, зажег кусок трута и решительно полез в огромную печь, звонко чихая. Сандокан без колебаний последовал за ним.

Места было вполне достаточно, но и золы вместе с сажей хватало. Печка была так высока, что два пирата могли не только лежать, но и сидеть в ней довольно удобно.

Португалец, которого никогда не покидало душевное равновесие, повеселился над этой ситуацией на славу.

— Кто бы мог подумать, что страшный Тигр Малайзии будет когда-нибудь прятаться в печи, — посмеивался он, — Недоставало только, чтобы нас здесь хорошенько поджарили.

— Не говори так громко, дружище. Нас могут услышать, — предупредил Сандокан.

— Ну, они, наверное, еще далеко.

— Не так далеко, как ты думаешь.

— Они что, придут осматривать и это место?

— Я в этом уверен.

— Дьявол!.. А если они заглянут в печь?

— Они увидят здесь свою смерть. По крайней мере сразу двое из них, ведь у нас с тобой карабины. Мы сможем выдержать тут даже осаду.

— Но ни одного сухаря, Сандокан. Надеюсь, ты не заставишь меня есть сажу. И потом стены нашей фортеции не слишком прочны. Они рухнут от одного удара прикладом.

— Прежде чем они доберутся до стен, мы бросимся в атаку, — сказал Сандокан, который, как всегда, в рукопашном бою был абсолютно в себе уверен.

— Нужно, однако, запастись продовольствием.

— Это мы найдем, Янес. Я видел бананы и апельсины поблизости в саду, мы пойдем и оборвем их.

— Когда? Есть уже хочется.

— Тише!.. — прервал его Сандокан. — Я слышу поблизости голоса.

Было слышно, как снаружи разговаривают и подходят люди. Листва шелестела, и камешки аллеи скрипели под ногами солдат.

Сандокан велел потушить трут, приказал Янесу не двигаться, а сам осторожно приоткрыл железную заслонку и выглянул.

Внутри оранжерея была темна, но сквозь стекла ее виднелись факелы, горящие среди зарослей бананов и апельсиновых деревьев, которые росли вокруг.

Приглядевшись повнимательней, он увидел пять или шесть солдат с двумя неграми.

«Неужели они намереваются осмотреть оранжерею?» — спросил он себя с тревогой.

Он осторожно закрыл заслонку и приблизился к Янесу в тот момент, как луч света проник внутрь их маленького убежища.

— Они идут, — сказал он товарищу, который почти не осмеливался вздохнуть. — Будем готовы ко всему. Твой карабин заряжен?

— У меня уже палец на курке.

— Приготовь заодно и крисс.

Отряд вошел в оранжерею, полностью осветив ее. Сандокан из-за заслонки видел, как солдаты передвигают кадки и стулья, осматривая все углы помещения. Несмотря на всю свою храбрость, он почувствовал себя неуютно.

Если англичане шарят везде так упорно, может статься, им бросится в глаза и печь. С минуты на минуту их с Янесом могли обнаружить.