Жемчужина Карибов: В круиз без жениха - [12]

Вал нахмурил брови.

— Нечто вроде сексуального отпуска?

Она кивнула в ответ, отводя глаза. Вал ловко перекатился, встал, натянул трусы и вышел на галерею.

Он был в замешательстве, но не хотел, чтобы Мануэла это увидела. Он и сам не знал, почему не ответил сразу. Мануэла сделала ему невероятно щедрое предложение: комфортный секс без каких бы то ни было обязательств. Чистый секс с такой сексуальной, страстной женщиной — да это мечта любого мужика! И все-таки что-то мешало ему с готовностью принять щедрый подарок. Он не боялся охладеть к ней, она не смогла бы надоесть ему за две недели. Напротив, она все ярче раздувала пламя его желания. Кошачья гибкость и дерзкая, но в то же время невинная манера смотреть в глаза и двигаться под ним — все пробуждало в нем неведомые доселе чувства. «Так что, без шуток, ты действительно хочешь упустить выпавший тебе шанс?» — спросил он себя и решительно вернулся в каюту.

— Я принимаю твое предложение!

Радость озарила ее лицо.

— А я уж боялась, что ты откажешься.

— Как можно?! — возразил он с наигранной веселостью, но в уголках его губ залегла печаль, причину которой он и сам не мог бы назвать.

Глава 6

«Да что со мной происходит?» — спрашивал себя несколько дней спустя Вал Фейберн, прислонившись к поручням и подставив лицо морскому ветру.

С тех пор как он принял непристойное предложение Мануэлы, Вал не в первый раз задавался этим вопросом. «В чем дело? Я должен быть счастлив! Или по крайней мере доволен. Мануэла ослепительная женщина, и ей нравится заниматься со мной сексом. Почему же, черт побери, мне так погано?»

Вал тоже несся по волнам страсти на полных парусах. Каждый раз, когда она была рядом, эти волны окатывали его с ног до головы. Но вот странно: он знал эту женщину всего пару дней, а чувствовал себя с ней спокойно и уверенно. Такого с ним давно не случалось. С тех самых пор, как Эвелин вышвырнула его из дома и вычеркнула из своей жизни. Конечно, не все и не всегда в их браке было безоблачным. Его работа требовала постоянного напряжения, отнимала много времени и сил, которые он, в свою очередь, отнимал у Эвелин. Однажды ей все это осточертело, и она прогнала его. И он ушел. Без борьбы, без сражения. А ведь они любили друг друга!

После этого, сам того не замечая, он стал постепенно превращаться в испорченного, циничного типа. Он отгородился от всего мира неприступной стеной. Нет, разумеется, монахом он не стал, его постель согревали женщины и после Эвелин. Одному богу известно, сколько их там перебывало. Но все это были похождения, случайные связи. Он ни с кем не желал поддерживать длительных отношений. Да и они не жаждали.

И только теперь у него словно пелена с глаз упала. Все дело было в нем самом! Рана, которую нанес душе разрыв с Эвелин, так и не затянулась. Черт побери, любой дурак мог бы об этом догадаться: он до сих пор носит на пальце обручальное кольцо, хотя она давно уже замужем за другим! А он нашел самый безопасный выход: перестал сближаться с людьми, чтобы не подвергать себя терзаниям.

И это ему удалось. После Эвелин никто больше не причинил ему такой боли. Но какой ценой? Его жизнь зияла пустотой!

Три с лишним года он прятался от этой горькой правды, суетясь и бравируя. Почему же именно сейчас у него хватило духу признаться себе в этом?

За ответом не надо было далеко ходить. Все дело в Мануэле. Она пробудила в нем то, что он считал давно умершим. Что-то пугливо пряталось в самом дальнем уголке его сердца и боялось вылезти на свет. Повинуясь внезапному порыву, Вал снял кольцо с пальца, хотел сунуть его в карман, но передумал и с размаху бросил за борт.

Он почувствовал облегчение, словно освободился от давящего груза. Но что делать дальше? Куда приложить свою свободу?

Первым порывом его души было ринуться к Мануэле и признаться ей, что в действительности он испытывает к ней нечто большее, чем простое влечение. Но чем дольше обдумывал он эту мысль, тем абсурднее она ему представлялась. «Не выставляй себя на посмешище, парень! — сказал себе Вал. — Ты знаешь эту девушку всего ничего, а уже готов говорить о любви. Знаешь ли ты вообще, Вал Фейберн, что такое любовь? А она знает? Она ведь прямо сказала, что ее интересует только секс и ничего больше она с тобой иметь не хочет!.. А может, это и к лучшему…»

Вал был в полном смятении, голова раскалывалась. Он потер виски. Нет, сейчас не время принимать серьезные решения. Будь что будет! К тому же он здесь, на борту «Карибской жемчужины», не ради собственного удовольствия!

Нет, у него совсем другие причины для пребывания здесь. Он чуть было не упустил из виду свою цель, увлекшись Мануэлой. Пора кончать со всеми этими «кабы» да «если», в которых он и на шаг не продвинется вперед, и приниматься за дело! Видно, такая уж у него судьба, что не удается одновременно иметь и любимую женщину, и любимую работу. Вечно они спорят друг с другом…

Свет бесчисленных люстр заливал парадный зал «Карибской жемчужины» золотым сиянием. На эстраде играл джаз-банд, в воздухе струились рыдания саксофона.

Вал подергал жесткий воротничок манишки под смокингом, и Мануэла снова зазвенела колокольчиком.