Жемчужина из логова Дракона - [37]
В тихой зале слышалась мерная поступь и звон оружия, победные звуки труб. Ветер сам увлекся. Храбрые вояки уже с триумфом шествовали обратно в столицу, но вот в одной из окрестных деревень они наткнулись на труппу бродячих актеров, не проявивших должного уважения к суровым воинам. Что ж, пришлось их поучить, чтобы знали, чего стоит обидеть королевского солдата. Но актеришки и сами, виданное ли дело, взялись за оружие, драка переросла в схватку, схватка — в бойню. Всех актеров, вытащив на площадь, затоптали до смерти, чтобы неповадно было. А на следующий день герои продолжили свое шествие в столицу, где многих из них с нетерпеньем ждали жены и дети.
«Ну, все», — в который раз сказал себе Ветер.
Виттор Пелах Третий изнутри наливался мрачностью, однако маска его пока оставалась спокойной.
— Теперь я понимаю, стихотворец, за что тебя так любит чернь. О жалости твои стихи, а мелкие людишки любят… себя пожалеть. А людям надо о великом рассказывать, Вольный Ветер. Тогда и люди вырастут великие! Не выдумками кормить, вышибая слезу из глупых крестьян. Слезы восторга — вот путь к истинному величию!
К концу своей речи он утратил самообладание, зато Ветру, как часто случалось при таком исходе, стало легко, даже весело.
— А что может быть величественнее правды? — спросил он Короля.
Ему удалось сбить правителя ровно настолько, чтобы добавить:
— А ведь это как раз та самая чистая правда, о которой Коронованный Властитель спрашивал стихотворца.
«Точно все. Конец».
Глаза Виттора Пелаха заиндевели. Такие, как он, не мирятся с поражением. Не умеют мириться.
— Вот что, стихотворец, — против ожидания, он вновь облекся в одежды спокойствия, хотя глаза излучали гнев. — Ты прав в одном: в моей стране порядок есть, и королевские законы пишутся не для того, чтобы чужестранцы их презирали. Твои сегодняшние стихи — оскорбление для всего королевского войска Пелаха, а значит и для Короля, да еще поклеп с целью подстрекательства к бунту против королевских порядков, что в Пелахе карается смертью. Ни один судья не оценит это иначе. А сколько подобных историй уже разошлось среди жителей моей страны? Сколько еще свитков, порочащих королевскую честь?
Властитель Пелаха сделал значительную паузу. Чтобы Ветер осознал сказанное. Ноты неудовольствия совсем исчезли, он, как будто, был даже доволен собой.
Ветер молчал. Что ни говори, все равно Король сделает с ним все, что захочет. Да и чего он в этом мире еще не видел? Много видел, даже слишком много, и, главное, самого Дракона видел.
— Ты моложе, чем кажется на первый взгляд, стихотворец. Я заметил, когда ты читал стихи. Сколько тебе от роду?
— Один большой срок и сверх того два малых, немногим больше этого… Вернее не могу сказать, сам не ведаю.
— Всего лишь? — непритворно удивился Король. — А ты ведь едва перевалил за половину… жизни своей. Однако, вижу, ты не из пугливых, и смерти не страшишься… — он медлил, тянул, точно приберегал самое худшее напоследок. — Но мне жаль безвозвратно губить такой талант, ведь ты отмечен самим Нахме, и я не вправе поступать с тобою, как с любым из встречных. Нет, — сказал он, то ли размышляя, то ли издеваясь над Ветром, — у меня рука не поднимется осудить тебя на смерть. Но отпускать тебя на волю…
Ветер почувствовал дурноту, и собственное лицо его тут же выдало, потому что Король остался доволен, понял, что нашел уязвимое место.
— Нет, я не могу отпустить тебя, чтобы ты опять смущал сердца моих подданных… Но вот что, — обрадовался он, будто найдя решение в неимоверно трудном деле. — Не умея окидывать мир широким просвещенным взглядом, великих дел не совершишь, а бродяжничая по деревням, нельзя охватить всего мира. Ведь как получается: сочувствие к простому актеришке, что спьяну задирал солдата, обремененного тяжкой утратой друзей на поле боя, затмило разум стихотворца настолько, что он сочинил глупейшую историю о никчемной жизни и жалкой смерти этого актеришки. У стихотворца не было и мысли о том, как эта глупая история оскорбляет честь всего королевского войска. И какой урон терпит королевская честь. Но теперь–то стихотворцу это ясно?
Тут Ветер должен был покаяться или хотя бы кивнуть, но не кивнул.
— Но ведь стихотворец, — продолжал король почти лениво, — уже понимая содеянное, может исправить нанесенные им оскорбления? И отчасти загладить невольную вину. Более того, мне очень понравился твой живой язык, и образы, и краски. Я ценю не только военную мощь, но и красоту. Во мне, Вольный Ветер, ты найдешь могущественного покровителя и первого ценителя твоего таланта. Ветер, придворный стихотворец Коронованного Властителя Виттора Пелаха Третьего! Со временем Пелах может стать твоей второй родиной, как, например, для Силверта Тана, моего нынешнего стихотворца. Но он уже стар. А ты, я уверен, сможешь прославить Пелах не хуже, даже лучше, твой талант я ставлю выше. Кроме того, ты умен, Вольный Ветер, и потому мне сразу понравился. Мне тяжко было наблюдать, как ты неосторожно расходовал бесценный дар в своей бродячей жизни, и горько будет смотреть, как он оборвется на веревке или угаснет в заточении.
Женщина в этом суровом мире ничто. Готовить, рожать детей, ублажать мужа — вот её удел. Но куда хуже не иметь хозяина — тогда ты будешь принадлежать каждому, кто того пожелает.Силясь избежать горькой участи, Маритха пускается в полное опасностей путешествие вслед за женихом, затерявшимся в Запретных Землях. Когда цель уже близка, девушка обречена замёрзнуть посреди бескрайней серой пустоши. Но все же справедливость есть даже в этом мире. Отчаянный призыв к Бессмертным услышан, Маритху спасает мудрый и богатый вельможа.
Они называют себя «ниори» – повелители стихий. В их силах менять русла рек и повелевать ветрами. Потеряв свою древнюю родину, теперь этот народ тайно живет среди людей, постепенно смешивая свою кровь с человеческой в надежде на возрождение былого могущества.Однажды из тьмы явился колдун, человек с железной волей и стальными глазами. Лишь одна страсть двигала им – завладеть древним искусством ниори и обрести абсолютную власть над миром. Сын человека и ниори, маг-изгой и страж древнего народа отправляются в опасный путь, чтобы остановить безумца, повелевающего мощью стихий.
Ее имя Гайят, она будущая королева могущественного государства Адья Тэрэк. Его имя Тай, он ее будущий муж, могучий воин, призванный защищать владения своей супруги. Казалось бы, какое им дело до маленького народа, обитающего в Далеких Лесах? Но, по слухам, этот народ обладает несметными сокровищами. А королевской казне позарез нужны деньги для войны с неуемными соседями. И Гайят отправляет своего будущего мужа в поход, чтобы он добыл себе славу, а королевству — сокровища. Но разве мог себе представить могучий воин Тай, что противостоять ему будут не полчища восточных варваров, а всего лишь юная девушка да бывший королевский солдат? Правда, Ак Ми Э не просто девушка, а Хранительница Рода, владеющая природной магией.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.