Жемчужина гарема - [2]

– О, но ты станешь очень хорошей.

– Так вы действительно собираетесь меня принудить.

– Принуждения не понадобится. – Взяв ее за подбородок, он повернул ее лицо к свету. – Ты сама будешь умолять меня, чтобы я овладел тобой, користа. А потом – чтобы я не останавливался.

– Никогда, – сквозь зубы процедила Сара, вырываясь. – Поверьте, напрасный труд. Лучше отпустите меня.

– Что, вернуть к султану? – насмешливо спросил он.

– Да, он позаботится, чтобы меня отпустили к кузену. Может, даже вернет вам то, что вы за меня заплатили, – с надеждой сказала она.

Халид покачал толовой:

– Дело не в цене. Султан Хаммид не понял, что я торговался только для вида, я играл. За тебя я отдал бы все, чего бы он ни попросил.

Потрясенная Сара молчала. В отчаянии девушка поняла, что этот человек давно привык получать все, что пожелает, – и сейчас он желает ее, Сару Вулкотт.

Халид вдруг хлопнул в ладоши, и мгновенно появились евнухи.

– Что происходит? – спросила Сара, испуганно оглядываясь. «Что теперь он задумал?» – мелькнуло в ее голове.

– Они отведут тебя в твои комнаты в гареме, – ответил Халид, отворачиваясь от нее. Не успела Сара что-либо сказать в ответ, как ее вывели в мощенный плитками коридор.

Халид прислушался к затихающим в отдалении шагам, а потом подошел к столу и налил себе чашку густого турецкого кофе. Его отец по этому случаю вызвал бы слугу, но Халид был другим, и в этом заключались его проблемы. Его жизнь была ненадежным мостом между Востоком и Западом, как древний Константинополь, и на обеих сторонах он чувствовал себя чужим.

Передумав пить кофе, он отодвинул чашку и потянулся к графину с ракией. Налив полрюмки прозрачной жидкости и добавив в нее воды, он осушил рюмку одним глотком, глубоко вздохнул, чувствуя, как огонь растекается по внутренностям.

Да, все плохо обернулось. Американка ненавидит его. Что ж, этого и следовало ожидать. Всем известно, как независимы эти американцы и их женщины. Он предвидел такое, когда впервые увидел ее в султанском гареме и узнал, кто она.

Халид налил еще немного обжигающего напитка и стал задумчиво покачивать рюмку. Конечно, завоевать огненную женщину непросто. Но Сара стоит того, чтобы за нее бороться, и между ними вспыхнет пламя страсти. Ему хотелось, чтобы Сара пришла к нему добровольно. В принуждении женщины нет победы – такое годится только для трусов. Истинная победа мужчины состоит в том, чтобы поначалу равнодушная противница стала полной страсти возлюбленной.

Но на это нужно время. Он должен был приобретать ее таким жестоким образом, но выбора не было. И если бы не действовал так стремительно, она, закончив свой визит в гарем султана, вернулась бы домой. И тогда он ее больше не увидел бы.

А такое даже в мыслях не хотелось допускать. Халид должен получить ее. Бабка Халида сказала, что он околдован голубыми глазами, как когда-то был околдован его отец. Возможно, так оно и есть. Его дом полон женщин, но ни одна из них не желанна – ни одна, кроме нее. Когда Халид впервые увидел Сару в Большом Зале в Топкапи, она смотрела на него с вызовом, не отводя своих глаз, не кокетничая, как все гаремные женщины. И он был покорен ею.

Конечно, и Сара к нему неравнодушна, как бы высокомерно сейчас она ни держалась. Пусть пока она не признается себе в этом. Но надо раздуть искру интереса к нему, а на это потребуется время. И прежде всего необходимо преодолеть ее возмущение тем, насколько бесцеремонно он ее заполучил.

Сара горда и своевольна, Он и сам такой. Задача будет непростая. Если надоели покорные обитательницы гарема – за эту женщину придется бороться. Но какое удовольствие его ожидает, когда она наконец уступит!

Халид допил рюмку и приложил тыльную сторону ладони к губам. Да, он хочет ощутить ее горячий и жадный поцелуй, хочет, чтобы ее руки судорожно обхватили его в порыве страсти, чтобы белое мягкое тело приняло его, как ножны принимают меч.

Халид закрыл глаза. На лбу выступили капельки пота, руки сжались в кулаки.

Он обязательно добьется своего.

Мемтаз встревоженно встретила Сару в ее покоях, предназначенных для икбал, фаворитки. Это были самые роскошные помещения гарема, которые уступали только комнатам родственниц паши.

– Что случилось? – спросила служанка.

– Ничего, – ответила Сара.

– Ничего? – изумленно переспросила Мемтаз. Рабыня-черкешенка, давно попавшая в Оттоманскую империю, помогала Саре одеться перед свиданием с Халидом и очень хотела, чтобы ее иностранка-подопечная оказалась на высоте.

– Паша осмотрел меня, как призовую телку, купленную на сельской ярмарке, а потом отправил обратно, – объяснила Сара.

– На сельской ярмарке?

– Ну, неважно где.

– Он был вами недоволен? – огорчилась Мемтаз. – Но вы так чудесно выглядите. Не понимаю, почему мой господин подумал, что сделал неудачный выбор?

– Он так не подумал, Мемтаз, – устало возразила Сара. – Сказал, что заплатил бы за меня сколько угодно. И мною был доволен, по крайней мере, тем, как я выгляжу.

Мемтаз удивленно: уставилась на Сару.

– Не смотрите так на меня. Это все ваша проклятая страна, – пробормотала Сара, падая на плюшевый диван, заваленный атласными подушками. Она равнодушно взглянула на роскошные гобелены, потом снова перевела глаза на служанку.