Жемчужина Авиньона - [56]

Когда он обнимал, когда целовал ее, Катарина чувствовала всю глубину его чувств. Но после этого он всегда старался держаться от нее на расстоянии. Причем очередную попытку к сближению всегда должна была делать она.

Лежа без сна в своей палатке, она старалась отмахнуться от настойчивых голосов, шепчущих ей на уши, что она поступает дурно. Хью сказал, что любит ее, но что-то во всем этом было не так.

* * *

На следующий день, когда Катарина встала, небо было затянуто тяжелыми, низкими тучами. Дорога, по которой они ехали, была более оживленной, разбитая множеством копыт и тележных колес. Лошадь Катарины без конца поскальзывалась на скользкой грязи, и девушка ехала молча, сосредоточенная на том, чтобы удержаться в седле.

Впрочем, все ее спутники сегодня были неразговорчивы. Хью не сказал ей ни единого слова. Он скакал на своем коне далеко впереди отряда и только в полдень прислал Аврила сказать Катарине, что привала не будет.

— Мы, наверное, совсем уже близко от Парижа, — предположила она.

Аврил поморщился.

— Верно. Мсье Гриер говорит, что мы менее чем в лиге от Королевского дворца, но мсье Хью изменил план. Мы не будем заезжать в Париж, а прямо отправимся В Шантильи. Похоже, он хочет достичь аббатства вовремя.

Все, что Катарина смогла произнести в ответ на эти слова, был лишь огорченный вздох, сорвавшийся с ее губ.

Аврил сердито хлестнул своего пони.

— Видите, как ваш рыцарь смотрит на вещи, госпожа? Вчера он гулял с вами по лесу, а сегодня так спешит доставить вас в аббатство, что не хочет даже остановиться перекусить. Я крайне разочарован своим хозяином. Крайне!

— Нет, Аврил, нельзя говорить так о Хью. Он не позволил себе ничего, что могло бы затронуть мою честь. К тому же доставить меня в аббатство, это именно то, что он пообещал сделать моему отцу.

Юный паж скривил лицо в гримасе неудовольствия.

— Не знаю, не нравится мне все это, — покачав головой, он добавил. — Мы будем в аббатстве до захода солнца, так что приготовьтесь, госпожа Катарина.

Аврил поехал вперед, и, когда стих стук копыт его пони, Катарина почувствовала, как ее сердце сжалось от отчаяния. До захода солнца! Еще до захода солнца ей придется сказать Хью прощай. Все оставшееся время поездки она молила Бога: — Господи, пусть что-нибудь произойдет! Сверши чудо и дай нам хоть малейший шанс!

* * *

Монастырь стоял на вершине пологого холма, окруженного невысокой каменной стеной, с прилегающими к нему полями, которые теперь уныло пустовали. Сбор урожая был закончен, и аббатство, по-видимому, готовилось к длинной зиме. С каждым шагом Катарине казалось, что она приближается к тюрьме, в которой ей придется провести долгие зимние месяцы. До этого она с удовольствием представляла себе спокойную жизнь в окружении послушниц, молитвы, помощь в обучении детей грамоте, теперь же она с ужасом ждала этого.

Ворота аббатства были открыты, что являлось обычным делом для монастырей. Путники всегда могли найти приют в тихой обители, и ворота закрывались только во время войны, или чтобы обеспечить безопасность гостей. Поднимаясь по грязной, извилистой дороге, Катарина видела послушниц в черных одеяниях с белыми воротниками, убирающих остатки соломы с полей. Зимой они будут выбирать из земли камни, чтобы почва не потеряла своего плодородия.

Само аббатство было тихим и уютным. Бледно-желтые стены образовывали правильный квадрат, в котором кроме самого здания аббатства были расположены пекарня, мастерская по окраске шерсти, прядильня и скотный двор.

Когда они подъехали к дверям аббатства, настоятельница уже ждала их у входа. Это была женщина необыкновенной красоты, которую не могло скрыть скромное монашеское одеяние. Она стояла, гордо выпрямившись и сложив руки на груди, внимательно наблюдая за приближающимися путешественниками. Когда отряд остановился перед ней, она, не обращая ни малейшего внимания, ни на Хью, ни на остальных мужчин, подошла прямо к Катарине. Взяв руки девушки в свои, настоятельница ласково сказала:

— Дитя мое, мы рады видеть вас в нашей скромной обители.

Катарина вежливо кивнула.

— Не могу выразить, как я рада, что, наконец, добралась сюда, — сказала она.

Повернувшись к Хью, аббатиса продолжала:

— Добро пожаловать, мсье Вунэ. Мы узнали о вашем приезде из последнего письма, полученного нами от графа и графини де Трай, — на лице ее появилось выражение озабоченности, и она продолжала. — Я хочу поговорить с вами наедине, как только это будет возможно, но сначала я провожу нашу гостью.

Катарина спешилась, и настоятельница приказала двум монахиням позаботиться о ее лошади. Взяв Катарину за руку, она повела ее внутрь аббатства. Коридоры, по которым они шли, были тихими и пустынными. Когда они вышли во внутренний дворик, Катарина увидела, что посреди него бьет небольшой фонтан, а трава еще сохранила свежесть и зеленый цвет. Повсюду были разбиты клумбы, на которых еще цвели осенние цветы и разнообразные лекарственные травы. В альковах, которых было довольно много по стенам коридора, стояли статуи Христа и Пресвятой девы Марии. Они шли мимо простых деревянных дверей, и Катарина знала, что вскорости она откроет одну из них и войдет в клетку, которая будет ее домом в следующие шесть месяцев. Они поднялись по ступенькам и прошли на второй этаж, где оказались в точно таком же коридоре, с такими же альковами и дверями. Настоятельница подошла к одной из дверей и открыла ее.