Жемчуг - [16]
Синголо отвернулся, не в силах глядеть на брата.
Чувство стыда больно жгло его, в горле рос ком.
Проклятый бездарь! Вот кто он — просто проклятый бездарь! Вердео младше его — а пользы приносит гораздо больше!
Брат молча продолжал зажигать свечи в доме, и внутреннее убранство постепенно выплывало из темноты.
Обшарпанные стены, обнажающие кое-где из-под штукатурки каменную кладь, старая, обточенная жучками мебель, пара старых гобеленов, гниющие доски пола — вот и всё убранство.
— Ненавижу, — проскрипел себе под нос Сниголо и двинулся вглубь дома — откуда нёсся запах стряпни.
Тесна кухня была затянута паром и аппетитными запахами. А у очага, склонившись над котелком, стояла мать Синголо.
— Мама, — тихо позвал он, слепо надеясь, что она не услышит его.
Не оборачивайся, не оборачивайся…
Она бросила черпак в котёл и резко повернулась.
Седых прядей прибавилось, лицо покрывала всё более густая сеть морщин. Некогда стройная, она походила на оплывшую свечу.
И продолжала оплывать с каждым его визитом. Тяжёлая жизнь не щадит никого, но к женщинам она почему-то ещё более жестока.
— Синголо, мальчик мой! — улыбка прорезала её уставшее лицо, и она бросилась к нему. С искренней радостью мать Синголо крепко обняла его, прижимая к себе.
Он неловко обнял её, чувствуя страшное смущение.
Синголо чувствовал себя так, будто бы его приняли за кого-то другого. Как будто бы ему дали что-то дорогое, что ему не принадлежало и чего он не заслуживал.
— Мам… Мам… — Синголо неловко отстранился от неё, пытаясь выдавить из себя улыбку. — Ну, не надо…
— Сынок, как же ты вырос! — она всплеснула руками, заставляя Синголо краснеть с каждым мигом всё сильнее и сильнее. — Тебя так давно не было! Ты голоден, да? Садись, садись кушать!
— Нет, мам, я не могу… — пробурчал Синголо, косясь на Вердео. Младший брат неодобрительно покачивал головой на каждую его реплику. — Стендор и Хелле уже спят?
— Да, я их покормила пораньше сегодня, — кивнула Верона Дегнаре с улыбкой.
Жаль, подумал Синголо. Не получится попрощаться.
— Мам, я ненадолго… — он потупился, прикусывая губу. — Мне нужно кое-что взять.
— Деньги? — спина матери напряглась, а она замерла.
Стыд обжёг побольнее огня.
— Нет, нет… — прошептал Синголо, разглядывая рваные занавески на грязном окне. Главное — не смотреть в глаза матери. — Не деньги, мам. Просто вещи. Меня отправили в экспедицию.
— Экспе… Что? — озабоченно нахмурилась мать.
— Поиск.
— Синголо, мальчик мой, что ты натворил? — первые слёзы уже появились у неё на глазах.
— Нет-нет, всё в порядке! — он врал без запинки. — Самых лучших студиозов отправляют… Это почётно!
— точно? — мать, не прекращая манипуляций с черпаком, с волнением смотрела на него. — Тётшука Негге говорила, что у тебя какие-то проблемы, и что тебя могут отослать из Коллегии… Я не хотела говорить, но…
— Тётушке Негге стоит поменьше говорить, — боги, пожалуйста, пусть я не покраснею от такой откровенной и явной лжи… — Это почётная миссия, которую доверяют только самым успешным учащимся! Коллегия обеспечит меня деньгами, — Варг, Варг будет платить за меня, а я буду скрипеть зубами в беспомощной злобе, — и за мной будут приглядывать, — опять же Варг, за которым самим нужен присмотр. — Тётушка Негге говорит слишком много для той, кому доверено два раза в день подметать Великий Зал!
— Она просто сказала мне то, что слышала, Синг, не злись на неё, — беспокойство ещё не полностью ушло с лица матери. — Это не опасно?
«Им безразлично» — так он, Синголо, говорил Варгу про семью?
Ему захотелось ударить самого себя. Крепко, до боли, до крови.
— Нет, всё будет в порядке. Это ненадолго, — возможно, понадобятся годы. — Там, где я буду, опасного мало, — я ещё сам не знаю, куда отправлюсь. — Но я сегодня забежал ненадолго, мама. Корабль отходит уже утром, а мне нужно ещё встретиться с студиозом, который плывёт со мной.
— Ох, вы плывёте! Значит, далеко! — встревоженно воскликнула женщина. — Далеко же?
Синголо закрыл глаза и сжал зубы до скрипа.
Это всё начинало раздражать.
— Нет, мама, не далеко, — выдавил он, разворачиваясь. — Я возьму кое-что из своей комнаты и пойду. Мне нужно быть на корабле в срок.
— Но отец…
Синголо вздрогнул.
Если с кем-то он и хотел попрощаться — то это с отцом. Отец был самым близким человеком для Синголо.
— Я… Не могу… Корабль… — промямлил он, быстро шагая прочь по коридору.
Он знал, что завтра им всем нужно будет рано идти на работу. Матери — в прачечную на перекрёстке улицы святого Дрейка и Мыльной улицы, отцу — в бондарную мастерскую на Низкой улице.
Они не могут пропустить свою работу.
А потому и не узнают, что он лгал им. Что он бежит, как ребёнок. Бежит прочь, пытаясь скрыться от проблем и невзгод. Пытаясь доказать всем, что стоит хоть чего-то.
Возможно, это и было глупо. Но Синголо верил, что всё же чего-то стоит. И другого способа доказать миру это он не знал.
Тесная комнатушка, некогда принадлежавшая Синголо, встретила его полутьмой. Он едва не споткнулся о кровать, с трудом перелез через стул, почти опрокинул игрушечный меч, и, наконец, добрался до небольшого шкафа. Из шкафа он взял только свой зимний плащ и длинное чёрное пальто. Большего ему не понадобится.
Убийца не всегда носит кинжал. Его шаги не всегда тихи и незаметны. Он не обязан прятаться среди теней. По крайней мере, пока его цель — политик, а оружие — слово. «Слово ранит» — так говорят только плохие политические убийцы. Джейн знает — слово убивает. Один жест, одна сплетня, одно сорванное выступление — и карьера политикана рушится, как карточный домик. Ей их не жаль, каждый из них — лжец, вор и лицемер. Однако иногда она задумывается. Была бы она другой, если бы стояла на их месте?
Веспрем — процветающий город. Если смотреть на него через призму счетов и налоговых поступлений. Для тех, кто хочет денег, он сияет. Для остальных он — дождливая, порочная и жадно пожирающая своих жителей яма. Этот город даёт тысячу возможностей. И лишь один шанс. Бывший юстициар Баэльт знает об этом не понаслышке. Свой шанс на справедливость и спокойствие он уже потратил. И иногда ему самому становится интересно. Как далеко он сможет зайти, чтобы получить второй шанс?
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…