Жёлтый колокол - [35]

Откуда-то сбоку, словно бесшумная метель, вылетела стая огромных полярных сов и кинулась на витязя. Птицы норовили вцепиться когтями ему в лицо.

— Зорковид, это твоя работа! — крикнул леший, подбрасывая в воздух филина. Точно пущенный из пращи камень, он врезался в белый вихрь, сразу сбив наземь одну из хищниц ударом страшных когтей.

Тем временем Гремислав, оставляя за собой окровавленные тела, пробился сквозь строй конников и схватился с Ослепительным. В своей жажде мести витязь забыл обо всем на свете. Он не замечал сыплющихся на него ударов, одержимый только одним желанием… Степняки окружили его.

Спохватившийся Александр пришпорил Грома и поднял саблю. Бешеный порыв Гремислава сломал все планы бусурман, они совершенно забыли о втором противнике и повернулись к нему спиной. Сейчас в бой мчался уже не тот Александр, который начинал длинный путь. И потому он не колебался ни секунды, прежде чем ударить по пестрому халату. Вой ужаса разнесся над долиной, когда степняки увидели его.

Схватка была короткой и жаркой. Трое или четверо уцелевших бежали, остальные пали на окровавленном железном склоне, похожем на корабельную палубу. Но Гремислав пропал. Холодный пот прошиб Александра, он неловко соскользнул с коня и заковылял туда, где видел в последний раз седого витязя. Под грудой мертвых степняков он заметил золоченый шлем, раскидал в стороны трупы и нашел Гремислава, пронзенного тремя саблями. Он еще дышал. Александр сорвал у него с пояса серебряную фляжку с родниковой водой и смочил раненому губы. Гремислав открыл глаза.

— Как он?

— Кто?

— Сын.

— Жив, — уверенно солгал Александр, не раздумывая. — Сейчас с ним Древолюб.

— Это хорошо. Я отомстил.

— Да.

— Я прикончил Ослепительного. Но в жажде мести я забыл о своем долге, о нашей главной цели. За это я и расплачиваюсь.

Гремислав устало закрыл веки.

— Ты будешь жить, — заверил Александр, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

— Нет, — вздохнул Гремислав. — Это конец… Разбей Колокол. — И после долгой паузы добавил: — Позаботься о сыне.

— Как ты мог подумать, что мы бросим Ратибора.

Гремислав слабо улыбнулся.

— Вот ты и проговорился. Мы расстаемся. Но я срубил-таки голову этому псу… Разбей Колокол… И помни о солнце…

— О солнце? — не понял Александр. — Какое солнце?

Но Гремислав молчал.

Часто моргая и кусая губы, чтобы сдержать слезы, Александр встал. С тяжелым сердцем он смотрел на мертвого друга. Только сейчас он понял, как близок ему стал седой витязь.

— Спи спокойно, доблестный воин. Ты выиграл свою последнюю битву, и потомки в песнях прославят эту победу. Мы выполним твои заветы.

Кто-то тронул Александра за плечо. Он стремительно обернулся, вскидывая саблю. Перед ним стоял Древолюб. Вид лешего был ужасен, раньше Александр обязательно упал бы в обморок. Шерсть слиплась от запекшейся крови, глаза горели мрачным огнем, из пальцев выдвинулись длинные кривые когти.

— Он умер, — тихо сказал Александр.

Леший печально кивнул.

— Ратибор тоже плох. Он истощен и измучен, у него выжгли глаза… Но зато я сам расправился с теми двумя зверями.

Александр протянул ему серебряную флягу.

— Возьми, там еще осталось немного воды.

— Она залечит раны, — леший провел рукой по лбу, — но не вернет зрение.

— Тогда позаботься о мальчике.

— А ты?

— Мой путь еще не закончен, а битва еще не выиграна, — Александр указал саблей на вершину горы.

— Удачи, — коротко пожелал леший.

Александр, приволакивая ногу, направился к лестнице. На душе было очень скверно.

Лестница казалась просто бесконечной. Десятая ступенька, сотая, тысячная… Прыгать на одной ноге… Тут и здоровый из сил выбьется… Только безумец будет подниматься на высокую башню на одной ножке. Соленый пот заливал глаза, руки начали дрожать, ведь ему приходилось постоянно подтягиваться на перилах. Александр разорвал ворот рубахи, но воздуха все равно не хватало.

— Стой, — проскрипел равнодушный чужой голос.

Он поднял голову. Пятью ступеньками выше стояли два жителя подземного города. Их топоры угрожающе покачивались.

— Пропустите, — задыхаясь, приказал Александр.

— Нет, ты не пройдешь здесь. Мы не позволим разбить символ нашей свободы.

Александр слишком устал, чтобы вдаваться в философские споры. Он просто сделал внезапный прыжок и взмахнул саблей. Лезвие не только разрубило надвое противника, но и снесло кусок перил. Взметнулся топор, однако Александр успел поднять щит и, падая на ступени, проткнул и второго врага.

А дальше подъем превратился в бесчисленную череду поединков. Откуда здесь взялись подземные жители — он не пытался догадаться. Он просто рубил их все более тяжелеющей саблей. Если бы лестница была хоть немного шире, или его оружие хоть немного слабее… Александр не поднялся бы и до половины горы. А так… Сцепив зубы, он прорубал дорогу наверх. Враги сражались свирепо, ни один не попросил пощады. Ступеньки стали скользкими от пролитой крови. Александр уже почти полз, постанывая. Шлем с него сбили, лезвие топора рассекло лоб, щеку. Кровь заливала глаза, но он упрямо рвался вперед.

Следующего противника он просто сбросил вниз ударом щита в лицо.

Еще шаг. Он с хрипом выплюнул кровавую слюну. И растерянно закрутил головой. Пробился. Александр стоял на вершине Железной Горы, и больше никто не преграждал ему путь к Желтому Колоколу. К стати, где он?