Желтый дом. Том 2 - [10]
О романтике
Многих сотрудников нашего учреждения два раза в год посылают на работу в деревню в подшефные хозяйства (совхозы и колхозы) — один раз на посадку овощей (у нас в учреждении почему-то называют это посевной кампанией), а другой раз — на уборку (как сказал однажды наш директор, большой специалист по проблеме преодоления противоречий между городом и деревней, — на косовицу зерновых). В промежутках между этими крупными поездками их регулярно посылают работать на овощные базы в самой Москве, а также в строительных бригадах в деревню помогать подшефным хозяйствам построить какое-нибудь эпохальное сооружение — свинарник, крольчатник, навес для машин, овощехранилище. Строить они, конечно, ничего не строят. Это — одни разговорчики, ибо свиней уже нет, кроликов еще нет, а овощи хотя и бывают, но успешно гниют и без хранилищ. Зато помогать они здорово помогают. Они еще ни разу не возвращались после такой поездки без благодарностей или премии. Премии, конечно, вшивые. Но зато они имеют великую ценность в чисто теоретическом и морально-политическом плане: они вселяют, зовут и лишний раз подтверждают. Причем езжу иногда в деревню и я. Езжу вполне добровольно. Почему, естественно, заинтересуетесь вы, ибо в наше время встретить подобного идиота — большая редкость. Отвечаю: потому что я настоящий коммунист, один из немногих чудом уцелевших настоящих коммунистов. Не спешите смеяться, я сейчас объясню вам, в чем дело, и вы поймете меня. И может быть, вместо смеха, пророните слезу грусти и сожаления.
Езжу я на работу в деревню прежде всего с целью отдать свои силы на выполнение постановления очередного пленума ЦК поднять наше сельское хозяйство на недосягаемую высоту. Я спросил представителя райкома партии, инструктировавшего нас перед отправкой в деревню, как понимать это выражение «недосягаемая высота» и для кого эта высота считается недосягаемой. Представитель вытаращил на меня глаза, побледнел и побежал консультироваться к самому секретарю райкома. Через час меня пригласили зайти кабинет к секретарю и там посоветовали во избежание недоразумений на эту тему помалкивать. Ясно, сказал я, я же старый коммунист. Понимаю, что наши трудности — самые непреодолимые. Так держать, сказал секретарь, с чувством пожав мне руку.
Я предвижу, что вы ни за что не поверите в это мое намерение, и потому я открою вам главную причину моего такого поведения: это — романтика. Да, та самая романтика, о которой теперь почти все позабыли, а те, кто о ней еще чуточку помнят, стыдятся в этом признаваться. И не просто всякая романтика, а особая, коммунистическая. И суть ее выражается двумя словами: строй и атака.
Дело в том, что я — прирожденный строевик и вояка. Я любил ходить в строю. Вот представьте себе такую сценку. Наша запасная рота идет на майский или ноябрьский парад на главную площадь приволжского городка. Командир роты идет не впереди, как в других частях, а в середине, среди нас, с винтовкой. И командует изнутри строя, так что со стороны команд совсем не слышно. Вот мы выходим на площадь. Молодые, подтянутые. И начинаем печатать шаг. Мощно, так что потом у многих из нас отлетают подошвы. Эффект потрясающий. Площадь замирает. Только слышно, как мы рубим шаг. Как один огромный человек. Мы напряжены, как туго натянутые струны. И в самый такой нервный момент раздается сильный голос запевалы:
Там, где пехота не пройдет,
Где бронепоезд не промчится...
Мы во всю силу подхватываем припев:
Пропеллер, громче песню пой,
Неся распластанные крылья!
Мы теперь — одно сильное и пламенеющее существо, соответствующее духу этой прекрасной песни. Таких песен теперь не могут сочинить. И петь их не могут. Нынешние песни — дерьмо. Мы с нашей гремящей песней проходим через площадь, заражая всех своим настроением. Ради такой минуты стоит жить, стоит месяцами заниматься бессмысленной на первый поверхностный взгляд строевой подготовкой. Люди ходят в строю не только потому, что их заставляют, но и потому еще, что они от этого иногда получают ни с чем не сравнимое наслаждение.
Возьмите теперь фронт, атаку. На фронте я попал в пехоту. Фронт в пехоте, конечно, кошмар. Грязь, голод, холод, усталость. И смерть со всех сторон. И в любое время года и суток. Но вот взводный дает знак приготовиться к атаке. Я смотрю на лица ребят — серые и окаменелые. А я... я даже зимой в атаку ходил без шинели, в одной гимнастерке. И от меня пар шел.
А когда мы уходили на фронт, провожать нас собрались все женщины городка. Мы шли сквозь них и пели. Здорово шли, как в кино. И пели здорово.
Молча матери глядели
Вслед ушедшим сыновьям.
На женщин смотреть жутко было. Многие бросались на землю и выли. До сих пор у меня в ушах не утихает этот вой.
Это я между прочим говорю. Хотя какое-то отношение к романтике это имеет, я чувствую.
На фронте я тогда быстро сделал карьеру — дорос до командира роты. Но ненадолго. Однажды роту мою почти полностью разгромили. А я уцелел. Потом меня соответствующие лица спросили, почему я уцелел. Я послал их подальше. И за это снова начал свою военную карьеру с рядового. Случай этот — типичный для войны. Если мне не изменяет память, нечто подобное случилось с одним из членов нашей бригады — с Иваном Васильевичем. Потом меня не раз спрашивали, почему я уцелел. Правда, спрашивали с иными целями. И отвечал я по-другому. А я и не уцелел, отвечал я. Я был убит. Это моя душа живет и наблюдает последствия, и только. После войны меня демобилизовали в первую очередь, хотя я был уже членом партии и снова дорос до роты, — армию очищали от настоящих фронтовиков. И от настоящих коммунистов тоже — они были нужны в голодной и измученной стране. Что было потом? Как у всех — ничего особенного, то есть ровным счетом ничего. Потом жизни фактически не было. Моя жизнь закончилась с последней атакой.
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.