Желтый бриллиант - [53]

К вечеру пришел Арам Акопян, он велел срочно вызвать скорую и полицию. Сценарий повторился. Необходима срочная госпитализация, «акт о нанесении тяжких телесных повреждений», заявление в полицию. Таня ото всего отказалась, дала расписку, ведь она любила Кольку. Ануш вызвала врача из районной поликлиники, объяснила ситуацию, «отблагодарила» за понимание. Артурчик бегал в аптеку, медсестра из Еревана лечила и кормила Таню.

До развода оставалось три недели. Неожиданно приехал Василий. Уже неделю он не мог дозвониться ни до отца, ни до матери. То, что он увидел и услышал, привело его в шок. Недослушав Ануш — она готовила маме очередной укол, Василий выскочил из дома, громко хлопнув дверью. Он собирался пожаловаться родителям, что работы нет, Аня, возможно, ждет ребенка, Лида требует купить Артемке новый велосипед, куртку для весны и резиновые сапоги.

Таня очень медленно приходила в себя. Через два дня опять приехал Василий, спокойный, задумчивый. Он сказал, что звонил отец, требовал срочно пригнать машину на стоянку около супермаркета и отдать документы и страховку.

— Ничего не делай, на звонки не отвечай, потерпи до суда. Я так просто не сдамся, — успокоила сына Татьяна Петровна.

Вдруг обнаружилось, что у нее нет телефона. Таня вспомнила, как Николай его разбил. Василий для начала отодвинул диванчик. В дальнем углу в пыли валялась невредимая сим-карта. К великому счастью, сумку Татьяны Петровны по каким-то причинам не украли. Паспорт, пенсионная и социальная карточки — в кошельке, а кошелек — в сумке. Пусть совсем небольшие, но деньги есть. Василий купил матери новый, самый простой китайский телефон.

Татьяне Петровне становилось все лучше. На лице еще оставался лилово-желтый синяк. Он постепенно «сплывал» со лба, через глаз, на щеку и челюсть. Гематома на затылке почти рассосалась, боль в пояснице купировали современными анальгетиками. Татьяна Петровна, пошатываясь, ходила по квартире, грелась на солнышке, на лоджии. Она рассматривала книги, шкафы с коллекциями и удивлялась: «Почему грабители не взяли фарфор?» Впрочем, это ясно. На упаковку хрупких чашек, блюдец, статуэток нужна неделя кропотливой работы, специальные коробки и упаковочная бумага. А времени, судя по всему, было очень мало. Книги, понятно. Кому они нужны в наше время, даже задаром. Картины, не ахти какие, особо не продашь. На «Вернисаже» на Крымском Валу художники целыми зимами мерзнут у всех на виду.

Но рыба из муранского стекла? Ее купили в Венеции, в Музее стекла. Сначала в интерьере средневековой мастерской по технологии ХVI века мастер выдувал из расплавленного стекла всякие «штучки». Затем туристы гуляли по огромному, в несколько залов, салону-магазину. Они с Колькой пошли в разные залы, долго ходили. В залах «Салона муранского стекла» сияло все величие Венеции. Оба остановились у витрины с новой коллекцией. На них смотрела рыба, похожая на гигантского карася. Алое и зеленое стекло причудливо перемешалось в рыбьей тушке, чешуя из настоящего серебра, вплавленная в рыбьи бока, сверкая и переливаясь, завораживала воображение. Чем она не понравилась грабителям? Египетскую кошку купили в «duty free», когда возвращались из Парижа, из свадебного путешествия. До вылета — целый час. Случайно набрели на «Салон копий Лувра». Каждый искал свое, но оба остановились напротив Египетской кошки. Она сидела на верхней полке магазина и гордо мудрыми и печальными глазами созерцала всех тех, кто ниже ее достоинства. Кошка была большая — 51 сантиметр в высоту, весьма тяжелая и очень дорогая. Вывернули все карманы, собрали всю мелочь, но не хватало нескольких центов. Женщина из очереди в три человека улыбнулась, и протянула один евро. Кошку Таня везла на руках, как маленького ребенка.

В Конькове Кошка поселилась в спальне, на высокой тумбе, около кровати Тани. Она также безмолвно и грустно смотрела вдаль. Таня протирала Кошку мягкой салфеткой, мордочку и лапки чистила влажной зубной щеткой. Перед сном, Таня гладила Кошку по спине и желала ей «спокойной ночи». Таня недоумевала: «Почему Кошка уцелела? Она взяла бы ее, прежде всего». Грабители забрали всю одежду, видимо, они были очень бедны и не могли купить себе даже скромную одежду на рынке. Пропажа косметики и драгоценностей объясняется присутствием в банде женщины. Ее можно понять. Откуда у этой простушки в дешевом парике деньги на косметику «от Диора»? У Татьяны Петровны были явные клинические признаки «стокгольмского синдрома», когда жертва начинает оправдывать и защищать своих обидчиков и насильников.

Таня долго смотрит в окно. А как в эту банду воров и разбойников попал ее Колька, известный физик, член-корреспондент РАН? В «цепи» происходит электрическое замыкание, мозг Татьяны Петровны отключается, сознание расплывается и перестает реагировать на действительность.

До суда оставалась неделя. Татьяна Петровна не думала о том, что ее ждет. 101-й километр, конечно, чепуха, страшилка для алкоголиков. По суду ей не так мало достанется. Васька, наконец, «возьмется за ум». Проживут не хуже других. Жалко, что нет своей машины. «Фольксваген» она недавно продала, а новую машину, получается, не успела купить. О том, что Николай ушел к другой женщине, в парике или лысой, Таня не думала. Психика «замкнула» этот блок раздражителей. В противном случае ее ждала гибель. А она хотела жить, несмотря ни на что, вопреки всему.