Желтая долина, или Поющие в терновнике 4 - [31]

Джон закивал в ответ.

– Да.

– Необходимо все самым тщательнейшим образом продумать.

– Простите, мистер О'Коннер, но я не совсем понимаю ваши слова – что значит продумать?

– Например, куда именно будет подложено взрывное устройство…

– А-а-а… – протянул Хартгейм таким тоном, будто бы знал об этом и сам, но только позабыл. – Теперь понятно.

Неожиданно аббат обернулся к собеседнику и произнес – лицо при этом у него стало очень серьезным:

– С одной стороны, взрыв должен быть достаточно мощным – ведь я получил взрывчатку большой силы… А с другой – я уже в который раз повторяюсь, акция должна обойтись без человеческих жертв.

– Вы хотите сказать, что надо продумать, куда именно подложить это? – спросил Лион, не в силах выдавить из себя страшное слово «взрывчатка».

Джон наклонил голову в знак согласия.

– Именно, мистер Хартгейм… Именно. Немного поразмыслив над словами собеседника, Лион обескураженно произнес:

– Да, насколько я понимаю, задача не из легких… Ведь с одной стороны, если я правильно понял замысел ваших друзей из ИРА, – с одной стороны действительно должен прозвучать мощный взрыв… А с другой – без человеческих жертв.

– А для этого место, куда мы подложим, – аббат, искоса взглянув на Лиона, поправился, – то есть, куда я подложу это, – он имел в виду полученное от Уистена взрывное устройство, – должно быть многолюдным. Но с другой – без жертв…

Лион начал предлагать:

– Может быть, фойе аэропорта?

Джону это предложение пришлось не по вкусу, и он, отрицательно покачав головой, отверг его:

– Нет, это невозможно.

– Почему?

– Во-первых, в аэропорту дежурят полицейские патрули с собаками, нюх у этих животных настолько тонок, что они наверняка обнаружат взрывное устройство, как бы тщательно оно не было замаскировано…

– А во-вторых?

Аббат продолжал:

– Во-вторых, в фойе аэропорта всегда многолюдно… Конечно, можно изловчиться и попытаться настроить взрывное устройство на время, когда в аэропорту мало людей… Но ведь это так трудно предугадать! Встречающие, провожающие, персонал… Кроме того, время от времени рейсы задерживаются, и в аэропорту бывает толчея… Нет, аэропорт отпадает, об этом не может быть и речи.

Лион снова наморщил лоб.

– Что же тогда?

– Не знаю…

– Может быть, вокзал?

– Нет, не пойдет.

– Почему же?

– По той же самой причине.

Тогда Лион предложил:

– Какая-нибудь улица?

– Тоже нет. Ведь никто не может сказать заранее, когда по этой улице пройдет запоздалый пешеход, а когда она будет пустынной.

Они еще немного поспорили, перебирая все вероятные места проведения будущей акции – кафе, пабы, рестораны, автобусные остановки, спортивные залы, но так и не пришли к какому-нибудь удовлетворившему обоих решению.

Дойдя до двери гостиницы, Джон, внимательно посмотрел на своего спутника и предложил:

– Ладно, сегодня, как я понимаю, мы все равно ничего не придумаем…

– Согласен, – ответил Хартгейм.

– А потому, мне кажется, что надо отложить этот разговор до завтрашнего утра…

И они поднялись наверх.

– Спокойной ночи, мистер Хартгейм, – произнес О'Коннер.

– И вам того же…

Зайдя в номер, Лион тщательно закрыл за собой дверь двойным поворотом ключа и подошел к письменному столу. Взгляд его упал на телефон – черный, с тусклой матовой поверхностью, со старомодным абрисом линий – таких телефонных аппаратов уже давно не выпускали.

Позвонить домой, в Оксфорд?

Как там Джастина, как дети?

Наверное, волнуются…

Он уселся на стул и в нерешительности пододвинул к себе аппарат. Снял трубку, рука его уже потянулась, чтобы набрать код Оксфорда, но в самый последний момент Лион положил трубку обратно на рычаг.

Позвонить или не позвонить?

Да, уезжая, он оставил Джастину в сильном волнении – она и не подозревает, зачем, с какой целью он отправился сюда, в Лондон.

Хартгейм посмотрел на часы – было без десяти минут полночь.

Что она теперь делает?

Спит?

Просто лежит в кровати с открытыми глазами?

Волнуется, наверное…

Нет, все-таки, что ни говори, а так приятно сознавать, что в мире есть люди, которым ты нужен, что есть люди, которые любят тебя, которые волнуются за тебя…

И рука Лиона невольно потянулась к телефонному аппарату.

Набрав номер, он долго ждал, и наконец после длинных гудков из трубки послышалось такое знакомое:

– Алло…

Это была Джастина.

Лион, стараясь придать интонациям своего голоса как можно больше уверенности и спокойствия, поздоровался:

– Добрый вечер, Джастина…

– Добрый вечер, – послышалось из трубки. – Это ты, Лион?

В голосе ее прозвучало неподдельное беспокойство.

– Это ты?

– Да, я…

– Откуда ты звонишь?

– Из Лондона, – ответил Лион. Джастина, казалось, не поверила своим ушам.

– Из Лондона?

Он закивал – точно так, как если бы Джастина в этот момент была не за несколько десятков миль от него, а здесь, рядом, в его номере, и сидела напротив.

– Да, из Лондона.

– Но что ты там делаешь? Набравшись мужества, Лион постарался произнести как можно спокойней:

– У меня дела… Я ведь говорил тебе, что отправлюсь на несколько дней в столицу.

– Дела?

Лион совсем не умел врать, и потому его жена без особого труда уловила фальшь в его интонациях.

– У тебя дела в Лондоне? – переспросила она, – какие могут быть у тебя дела в Лондоне?