Железный замок - [6]

.

– А почему это оказалось так просто? – поинтересовался Ши.

– Кхе-гм. Это я и собирался объяснить. Лудовико Ариосто – итальянский поэт, который написал «Неистового Роланда» в тот период, который мы именуем началом шестнадцатого столетия. Именно эта работа, как полагают, и была тем отправным источником, из коего Спенсер – автор, весьма склонный к подражанию – черпал идеи, воплотившиеся впоследствии в «Царице Фей».

Поскольку оба эти мира базируются практически на одной и той же структурной модели, нетрудно понять, что перенестись из одного в другой – задача не из сложных. Я чувствовал твердое убеждение, что встречу здесь достаточное количество опытных волшебников-профессионалов... Вацлав, по-моему, вы не следите за моими рассуждениями.

– Не-а, – отозвался Полячек с пола. – И мисс... леди Флоримель то есть, по-моему, тоже.

– А ей это необязательно. Специально для вас, Вацлав, я дополнительно раскрою, что совпадение мысленных структурных моделей, как это и произошло в рассматриваемом случае, позволяет достаточно легко перекинуть соединительный мостик между двумя мирами и преодолеть его транспортом под названием «формальная логика» со вполне оправданной уверенностью в достижении желаемого места назначения.

Полячек похлопал себя по карманам.

– Ни у кого не найдется сигареты? Раз вы так говорите, док, я верю, но я так и не уловил, зачем вам понадобилось вызывать Гарольда и почему мы приземлились в том кабаке.

Чалмерс вновь принялся суетливо и неловко перебирать бумаги.

– Процесс сопровождался... гм... определенными непредвиденностями. Их я могу охарактеризовать... только выстроив все по порядку, если позволите.

Дабы сразу определиться – мы находимся в замке ведущего чародея из «Неистового Роланда» Атланта де Карены, на Пиренеях, возле границы Франции с Испанией. Специально для вас, Вацлав, мне следовало бы оговориться, что все эти названия никоим образом не отражают те понятия, которые мы привыкли обозначать этими словами... ну, скажем так, в Гарейденском институте.

– Все это замечательно, только зачем было меня-то сюда выдергивать? – спросил Ши. – Могли бы, по крайней мере, спросить для начала.

– Гарольд, вы наверняка сознаете, что формальная логика – не такая примитивная вещь, с которой можно обращаться, как с телефоном. Дело в том, что непредвиденности, на кои я только что ссылался, оказались столь угрожающими, что у меня попросту не оставалось другого выхода. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. Работать с Атлантом весьма, весьма интересно. Я получил уникальную возможность внести значительные коррективы во многие принципы волшебства в свете векторных законов, которым оно тут подчиняется.

Однако я чувствую, что определенным образом обязан и присутствующей здесь юной леди.

Он указал на Флоримель и тут же покраснел, когда Ши с Полячеком хихикнули.

– Э-э, так вот – Атлант весьма расположен к сотрудничеству, но меня теперь, к счастью, не настолько впечатляет любезность колдунов, как прежде.

Не то чтобы он не способен совершить что-либо ради Флоримели, но все эти люди – ко всему прочему мусульмане, у которых... как бы это выразиться... несколько своеобразные нормы морали. Я пришел к мысли, переросшей в твердое убеждение, что мне необходимо обеспечить Флоримель дополнительной защитой.

Дела обстоят, или, вернее, обстояли до того, как я взял на себя, возможно, и не совсем оправданную смелость... э-э... транспортировать вас сюда, так, что я оказался практически единственной преградой между ней и нашим, как я всерьез опасаюсь, далеко уже не благожелательным хозяином.

– Ничего не понимаю, – сказал Ши. – Почему бы вам еще куда-нибудь ее не переправить?

– Но куда, Гарольд, голубчик вы мой? В этом-то вся и загвоздка!

Возвращение в наш собственный мир наверняка обернулось бы потерей юной леди, поскольку сама она волшебного происхождения, а в структурной модели его нет условий для волшебного. Так что этот вариант пришлось признать неприемлемым – по крайней мере, до тех пор, пока она окончательно не станет человеком.

Можно было бы, конечно, переправиться в какой-нибудь из миров Данте, но я далеко не уверен, что атмосфера того же «Ада» окажется благоприятной для персоны, изготовленной из снега. Кроме того, Атлант – чрезвычайно компетентный чародей, которому вполне под силу как последовать за ней туда, куда она направится, так и воспрепятствовать ее отправке.

– Весьма настойчивый, отъявленный развратник, – заметила Флоримель.

Чалмерс похлопал ее по руке и просиял.

– Чувствую, что обязан принести извинения и вам, и Вацлаву. Однако, как мне представляется, одно из назначений дружбы заключается в том, чтобы изредка, в чрезвычайных обстоятельствах, допускать некоторую бесцеремонность. А я очень надеюсь, что вы рассматриваете меня именно как друга.

Полячек махнул рукой. Ши проговорил:

– Все это правильно, док, и я буду только рад помочь, особенно раз уж вы прихватили с собой Бельфебу, пусть даже и впутав меня в историю с полицией. Где она, кстати?

Чалмерс стал запинаться чаще обычного.

– Вот в этом-то... гм... и заключается одна из основных сложностей, по поводу которой я обязан принести вам свои искреннейшие извинения.