Железный трон - [45]

— Благодарю тебя, Баладор, за замечательные новости! — воскликнул лорд Тиеран. — Я должен немедленно сообщить их императрице! Она убеждена, что принц Микаэл погиб, как, боюсь, был убежден и я. Я смел надеяться, что они еще живы, но на самом деле не думал увидеть их когда-нибудь. Это послание вернет ее к жизни. — Он замолчал, словно какая-то новая мысль пришла ему в голову. — Баладор, в этом письме не упоминается ни о каком выкупе, — неуверенно произнес он. — Несомненно, принц Филерэн хочет получить какое-то вознаграждение за их благополучное возвращение?

Баладор покачал головой.

— Если это и так, ваша светлость, то ни послание, ни посыльный не упоминают об этом.

— Гм-м. Ожидает ли посыльный ответа?

— Он ждет в школе, ваша светлость. Я распорядился, чтобы его накормили и дали как следует отдохнуть.

— Хорошо, — сказал лорд Тиеран. — Честное слово, просто прекрасно. Я чувствую себя так, почтенный Баладор, будто с плеч моих свалился страшный груз, который придавливал меня к земле. Пойдем, пойдем со мной! Мы должны вместе сообщить новости императрице. Уверен, она захочет увидеть письмо собственными глазами. Потом мы составим ответ и отошлем его обратно в Туаривель с этим половинчиком. Принц Филерэн должен знать, что империя благодарна ему за спасение принца Микаэла… — Он осекся. — Нет, клянусь Хэлином, императора Микаэла! Право престолонаследия больше не подлежит сомнению.

Он сжал свиток в кулаке.

— Эрвин Боруинский обнаружит, что взял на себя слишком много. Значит, он притязает на пост регента? Что ж, теперь ему будет очень трудно доказать законность своих притязаний. А если он будет упорствовать, все увидят его дерзкое честолюбие таким, каким оно является на самом деле. Пойдем же, Баладор, сообщим императрице прекрасные новости. И моей супруге, конечно. Довольно она плакала горькими слезами. Теперь она будет заливаться слезами радости, и я не устану ликовать в сердце своем, глядя на это.

* * *

— И это все, на что ты способен? — спросила девушка-эльф, легко отразив удар Эдана. — Ты никогда не убьешь противника, если будешь наступать на него так осторожно.

— Я не хотел поранить вас, — ответил Эдан.

Сильванна подняла тонкие, изящно изогнутые брови.

— Неужели? А с чего ты решил, что можешь сделать это?

— Одной мысли, что я могу причинить вам боль, пусть и ненамеренно, достаточно, чтобы я остановился, — сказал Эдан. — Я обязан жизнью Гильвейну и не самым лучшим образом выражу свою благодарность, если раню его собственную сестру.

— А, понимаю, — откликнулась Сильванна. — Значит, чувство благодарности к моему брату заставляет тебя осторожничать и отступать, так? Что ж, в таком случае мне, вероятно, придется поискать другого соперника для учебного боя, поскольку ты не представляешь никакой угрозы.

— Как вам будет угодно, — сказал Эдан. Он вложил одолженный меч в ножны, поклонился девушке и удалился с площадки, чтобы сесть рядом с Микаэлом, в то время как другой соперник, эльф, занял его место.

— Кажется, ты рассердил ее, — заметил Микаэл, когда Эдан опустился на бревно рядом с ним.

— Лучше я немного рассержу ее, чем пораню, — сказал Эдан. Мы здесь гости, и я не вижу нужды потакать своей гордости или рисковать нашим положением, одержав верх над женщиной в учебном бою.

— Возможно, ты переоцениваешь свои силы и недооцениваешь ее, — ответил Микаэл, наблюдая, как Сильванна скрестила мечи со следующим своим противником. — Она знает, чего хочет.

Под взглядами прочих эльфов соперники двигались по круглой площадке. Каждый держал в одной руке меч, в другой — кинжал. Они не пользовались щитами, и клинки были остро наточенными. Новый противник Сильванны не разделял нерешительности Эдана. Он делал стремительные выпады и не отступал ни на шаг. Мечи со звоном скрестились, сверкнули кинжалы; затем противники отпрыгнули в стороны и снова закружились по площадке.

Эдан нахмурился, наблюдая за поединком.

— Кто-то получит рану, если они будут продолжать в том же духе, — пробормотал он. — Клинки незащищены, а они даже не в полных доспехах.

— Похоже, их это мало беспокоит, — заметил Микаэл, пристально наблюдая за кружащими по площадке соперниками.

Эдан посмотрел, как они бросились вперед, со звоном скрестили клинки и вновь отпрыгнули друг от друга — и покачал головой.

— Так рисковать — полное безрассудство, — сказал он. — Что они пытаются доказать?

— Возможно, они ничего не пытаются доказать, — сказал Микаэл, не отводя взгляда от участников поединка. — Может, они просто хотят воссоздать условия, наиболее приближенные к условиям настоящего боя.

— Что увеличивает вероятность самого что ни на есть настоящего ранения, — сказал Эдан.

Едва лишь он произнес эти слова, Сильванна отразила встречный удар, отвела своим кинжалом кинжал соперника, и с короткого разворота резко ударила того мечом по руке. Эльф задохнулся, и Эдан вскочил на ноги при виде хлынувшей из раны крови.

— Хороший удар, — сказал эльф и поклонился сопернице.

Сильванна склонила голову, принимая похвалу, но не обнаружила ни малейшего волнения, ни даже сожаления по поводу того, что поранила противника.

— Позвольте мне помочь вам, — сказал Эдан. — Я обладаю целительными способностями.