Железный человек - Моё путешествие сквозь Рай и Ад вместе с Блэк Саббат - [41]

Это как когда вы концерт пишете. Девять раз из десяти, когда вы думаете о том, что идёт запись, вы ошибаетесь. Вы ощущаете нервозность. На обычных концертах вас такое не заботит, вы просто выходите и играете, это становится вашей второй сущностью. Но “California Jam”, то, с какими странностями мы там оказались, и сотни тысяч зрителей, это была та ещё нервотрёпка. И всё это к тому же транслировалось по телевидению, отчего воспринималось ещё более устрашающе. Но боязнь сцены длится недолго. Мы вышли на сцену, отыграли, и всё было в порядке.

А сам концерт удался. Просто был шок от всего этого поначалу. Но, я думаю, всё получилось.

После “California Jam” мы отправились в турне по Британии в мае и июне, и устроили перерыв в разъездах до ноября, когда с примерно восьми австралийских шоу начался тур в поддержку “Sabbath Bloody Sabbath”. Сопровождали нас AC/DC. Тогда я с ними так толком и не познакомился, но мы определенно узнали друг друга ближе пару лет спустя , когда они открывали нас во время турне по Европе весной 1977-го года. Мы хорошо сошлись с Боном Скоттом (Bon Scott), но, кажется, там были некоторые трения между группами в разгаре тура. Что-то серьёзное произошло у Гизера и Малькольма Янга (Malcolm Young). Они были в баре, вусмерть пьяные, началась перепалка, и кто-то выхватил нож. Думаю, это был Малькольм, он вытащил нож. Сомневаюсь, что это был Гизер, хотя могло быть и так.

Тур мы начинали в Сиднее, и промоутер пригласил нас в неимоверно роскошный ресторан. Они закрыли его специально для нас, так что мы были там одни. Мы ели всю эту изысканную еду, используя красивые серебряные приборы и всё такое, а потом кто-то в кого-то щелчком запустил горошиной.

А тот запустил в ответ.

Потом в ход пошло что-то ещё, картошка...

И закончилось всё просто смехотворно. Весь ужин состоял из летающей всячины. Каждый выкрикивал заказ: “Можно мне ещё салата? И побольше масла и уксуса.”

Бабах, по чьей-то голове.

Конечно, Билл, которому всегда доставалось больше других в этом плане, был весь покрыт всякой снедью: тортом, оливковым маслом, соусом и шоколадом по всему лицу и одежде. Он был в полном беспорядке. Мы все неважно выглядели. На Оззи были жёлтые брюки, мы уцепились за них, и хряц, штанины порвались, так как он как раз находился в прыжке. Хозяин ресторана был в ауте. Один из ребят подошёл к нему и сказал: “Они обо всём позаботятся.”

Он вручил ему пачку денег. И хозяин вдруг пришёл в себя: “А, ну продолжайте, продолжайте!”

Тогда официантов стали привлекать ещё чаще: “Давай, подай мне большой кремовый торт под стол!”

А потом: “Агааа, бабах!”

После этого мы вернулись в отель. Выглядели мы ужасно. Картина маслом. С выпивкой и со всей фигнёй, я уж подумал, нас не впустят в гостиницу. Мы подошли к рецепции, дверь открылась, зазвенел звоночек. Мы попали в толпу людей в костюмах и бабочках, одетых как на бал, так у них челюсти поотвисали. Естественно, прибежала охрана, и мы такие: “Всё в порядке, мы постояльцы!”

Спорю, что тот промоутер с тех пор не так много ещё людей пригласил. Нас, по крайней мере, точно не приглашал.

37. Куда подевались все деньги?

Мы спрашивали друг друга: “Кто-то понимает, что происходит? Кто-нибудь просматривал счета?”

Никто из нас не знал, как много у нас денег, так как в случае, когда вам чего-то хотелось, у вас это появлялось. Мы звонили Михану, и, сколько бы денег не потребовалось, мы слышали: “Хорошо, я организую.”

Иногда Михан присылал чек, и парень в банке говорил: “Чек не принят.”

“Как это?”

И я звонил ему.

“О, я выпишу другой. Сходи туда ещё раз, всё будет в порядке.”

Он был очень осторожен. В его карманах всегда были пачки наличных, он никогда не пользовался кредиткой, думаю, чтобы не оставлять записей о тратах. Так вот он работал. Мы задались вопросом, почему нельзя положить все деньги на наши банковские счета, так, чтоб мы знали, сколько у нас денег, и исходили из этого? Однажды мы отправились на встречу в офис, и Михан сказал: “Вот ваши бухгалтера. Они будут присматривать за всеми вашими делами. С ними и разговаривайте. Со мной не надо, говорите с ними.”

И все наши деньги перешли в распоряжение бухгалтеров, так что они никогда не появлялись у нас напрямую. Мы встречались с ними, и нам говорилось: “ Вы не можете взять всё, что зарабатываете, и положить в банк. Кое-что из этого мы хотим разместить на счетах в Джерси, из-за налогов...”

Мы ответили: “А, ну...” Мы ничего не знали об этой стороне дела, всё это казалось за гранью понимания. Когда кто-нибудь из крупной бухгалтерской фирмы рассказывает, что он собирается сделать с твоими деньгами, ты соглашаешься с этим. Позже мы обнаружили, что они также работали и на Михана.

А потом, когда мы узнали, что наши контракты по поводу управления Миханом не подписаны, только нами, стало ещё хуже. Этим он и поймал нас в эту ловушку, провернув трюк в первые же дни.

Мы были настолько легковерны по поводу всего. Всё, чего мы хотели - это играть, ездить с концертами, добраться до Америки и всё такое. Вот почему, поначалу мы не спрашивали Михана, каким образом ведутся дела. И, конечно же, большую часть времени мы проводили в дороге, так что для нас это не было делом первой необходимости. Лишь когда мы получали очередную передышку, начиналось: “Хочу новый дом купить”, или что бы то ни было. Или он нам: “Я послал ещё десять штук”, и всё устраивалось.