Железные желуди - [8]
Улучив момент, Далибор со всего маху врезал Костке по проволочному колпаку и, похоже, слегка оглушил ляха. Потом еще и еще - с силой, с внезапно нахлынувшей злостью.
- Так его! - взвизгнул Некрас и своим мечом тоже достал наставника. Лях не на шутку обозлился.
- Обоих вас за пояс заткну, - недобро щурясь, сказал он Некрасу, но в это время князь Изяслав махнул рукой в кожаной перчатке: конец поединку. Все зашумели, стали поздравлять княжичей.
- Ловко я ляха мечом хватил, - хвастался Некрас.
Далибор же подошел к Костке, молча смотрел, как хлопочут вокруг него травники-зелейники.
-Ты хват, княжич, - улыбаясь, сказал Далибору Костка.
- А твой брат, прости меня грешного, ни пес ни выдра.
На последних словах он заговорщицки понизил голос.
Челядники смыли с княжичей и Костки грязь и пот, насухо вытерли их жесткими рушниками. Потом принесли из погреба березовика с медом в расписных глиняных братинах. Славно пилось, приятно было ощущать упругий, толчками бег крови по всему телу.
- Княжичей Глеба и Никодима князь Изяслав к себе зовет, - оповестил, низко кланяясь, дворовый мальчик-холоп.
Они поспешили на зов, ибо не любил новогородокский князь ни просить, ни приказывать дважды. Разгоряченные, с влажными еще волосами, остановились на пороге княжьей светлицы. Изяслав, как грузная птица в гнезде, сидел на дубовой скамье. На нем была только белая нательная рубаха, Серебряный крестик светился в полумраке на выпуклой груди. Со двора, где сияло солнце, княжичи не сразу разобрались, что сулит им лицо отца: доброе оно или окутано хмурью. Темными пятнами виделись на нем глаза.
- Рубились с ляхом не худо, - похвалил сыновей Изяслав. - Не жалейте сил, учитесь, ибо мечом князь силен. Гните свои молодые спины сегодня, чтобы завтра все перед вами гнулись. Будет у вас все: и серебро, и дружина, и женами Бог вас наградит, но будет все это, если не хиляками вырастете, а дюжими и храбрыми воями.
Изяслав поднялся со скамьи, подошел к сыновьям вплотную. Они увидели, какое у него усталое, словно подтаявшее по краям лицо. И всего-то минуту-другую назад во дворе, в окружении бояр и купцов, отец был так весел, подвижен, выглядел таким удальцом, что глаз не отвести. Значит, расслабился наедине с сыновьями, отпустил узел на душе, чтобы дышалось вольнее. Далибору сделалось жаль отца, но он не выдал себя ни единым движением, ни единым словом. Князей не жалеют. Это то же самое, что пожалеть небо или молнию на его полотне.
Изяслав трижды хлопнул в ладоши, и на пороге сразу возник казавшийся перепуганным рыжебородый челядин.
- Карту! - приказал князь.
Челядин поклонился, и в мгновение ока они с напарником внесли в светлицу большой щит из плотно сбитых белых дубовых досок, расцвеченный яркими красками. "Карту" водрузили на стол. Реки на ней были обозначены блестящей серебряной проволокой, озера и Варяжское море выложены синим стеклом. Далибор и Некрас жадными взглядами - так голодный смотрит на еду - впились в карту. Редко, может, раз в году, показывал кому-нибудь князь Изяслав Новогородокский свою красавицу, свою драгоценность, сработанную посадскими купцами и золотарями.
- Вот наш Новогородок! - восхищенно воскликнул Далибор. - А вот Неман!
- Если бы Богу было угодно создать вас птицами, сыны мои, - торжественно, улыбаясь в усы, начал Изяслав, - и если б вы могли взлететь над твердью земною, то оттуда, из-под облаков, вам открылось бы нечто подобное. Вот наша Новогородокская земля. Видите? Как круглый щит воя, опаленный в сечах, лежит она в окружении соседних земель и народов. Вот Нальшанская земля. Вот Дятлово. А вот край жемайтийцев - Коршува, Княтува... - Длинным смуглым пальцем, на котором сиял золотой перстень с густо-зеленым камнем-горошиной, он обвел изрядную территорию, после чего палец скользнул дальше. - А вот тут сидит Миндовгова литва. Клином врезается она между нами и Менским княжеством. Давным-давно, когда наши - светлая им память - пращуры, кривичи с дреговичами, пришли сюда, чтобы заложить Новогородок, они встретились с литвой, по-добрососедски расселились тут. Потом часть из них двинулась дальше, на Рубон, теперешнюю Двину, обтекая с обеих сторон литву. Так вешняя вода обтекает камень или остров. Я сам не видел, но воевода Хвал рассказывал, когда он с нашим посольством ездил к владимирско-суздальским князьям, повстречался им народ голядь, который вот таким же островом или клином сидит на реке Поротве, впадающей в Москву-реку. Так вот голядь и литва из одного корня выросли..
Князь Изяслав пытливо взглянул на сыновей; те слушали, затаив дыхание.
- А на запад от Новогородка лежат наши города: Услоним, Волковыйск, Здитов... Еще дальше в пущах живут ятвяги, за ятвягами - пруссы, многочисленный и воинственный народ. Прусские земли - Помазания, Вармия, Самбия ~ простерлась до Варяжского моря и до Вислы. Вот уж у кого не счесть своих богов! А самый могучий и почитаемый - лес. Они говорят; "Лес - это колыбель народа".
- Хорошо говорят, - не сдержался Далибор.
- Хорошо, - кивнул Изяслав. - А вот тут, на одном из рукавов Вислы под названием Нагат, стоит Мариенбург, город пресвятой девы Марии, столица тевтонских рыцарей.
Романы, включенные в том, переносят читателя в XI столетие, во времена княжения полоцкого князя Всеволода Брячиславича, прозванного Чародеем: «Тропой Чародея», «В среду, в час пополудни».
Действие романа Л. Дайнеко «Меч князя Вячки» относится к концу XII —началу XIII веков, когда Полоцкая земля объединяла в своем составе большую часть современной Белоруссии. Кровопролитная война, которую вел Полоцк совместно с народами Прибалтики против рвавшихся на восток крестоносцев, и составляет основу произведения.
Роман «Тропой чародея» переносит читателя в бурное XI столетие, во времена княженья полоцкого князя Всеслава Чародея. Историческая достоверность, увлекательная интрига, яркий колоритный язык ставят роман Леонида Дайнеко в один ряд с лучшими образцами современной исторической прозы.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.