Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато - [16]

– Способность видеть все – крайне важное качество боксера, а «куклы» намного лучше обычных людей воспринимают происходящее вокруг них и способны молниеносно реагировать на малейшие детали. Они мгновенно отмечают признаки того, что сейчас будет нанесен удар. Поэтому в них очень трудно попасть. Их невозможно застать врасплох, – объяснял Кас.

Для работы с «куклами» Кас выучил язык жестов. Я наблюдал, как он пользуется им. Это смотрелось довольно необычно, потому что он совершал необходимые движения динамично и быстро, почти яростно. Он словно боксировал. Приобретенное умение читать по губам оказалось очень кстати, потому что к тому времени, когда я попал к Касу, он почти оглох. Учитель часто говорил мне: «Дай-ка мне посмотреть на тебя. Вот сейчас говори». И он запросто понимал меня. Кас признавался, что в перерывах между раундами смотрит в угол противника, и если только другой тренер не стоит спиной, он таким образом выясняет, какие указания тот дает своему боксеру.

Кас был настолько известен своей работой с глухонемыми, что в боксерской среде его прозвали Дамми[25] Д’Амато. Однако ему в то время так и не удалось оставить заметный след в бизнесе, а в 1942 году, после шести лет работы в спортзале Gramercy, его призвали в армию. Еще до поступления на службу он стал приучать себя к строгой дисциплине. В одном из интервью Кас заявил: «Я пошел в армию, готовый умереть». При этом, сдается мне, он все же был уверен, что из-за поврежденного глаза ему не доведется оказаться на поле боя. Тем не менее он принялся подвергать свое тело чертовски суровым испытаниям, чтобы быть готовым к любой неожиданности. Начал он с того, что стал спать на полу спортзала. Половину ночи, правда, он проводил на раскладушке в офисе, так что это не было таким уж тяжелым лишением. Затем он придумал заводить будильник на непредсказуемое время ночью, чтобы приучить себя просыпаться, оставаясь бодрым независимо от часа. В другой раз он в мороз вышел на улицу без пальто.

Очутившись в казарме, Кас продолжил свои практики добровольного самоистязания. Он спал на полу – что было удобно, если устраивали внезапные проверки, – брился, только используя холодную воду. Во время службы в армии к нему привязалась фраза: «Я выполню любую команду!» И он рьяно следовал этому девизу. Кас часами стоял по стойке «смирно» или как сумасшедший упражнялся отдавать честь, пока не достиг в этом совершенства. Как-то его отряд оказался в полевых условиях. Вокруг роились полчища мух, не давая нормально перекусить. Не обращая внимания на очередное насекомое, очутившееся в еде, – на сей раз это был паук, а не муха, – он накрыл его куском хлеба, зажмурился и съел! Именно благодаря Касу я достиг таких вершин. Он учил меня жесткой самодисциплине, готовности отказывать себе в удовольствиях.

Больной глаз в конечном итоге уберег Каса от участия в боевых действиях, и он на три года попал в ряды американской военной полиции. Ему поручили охранять русских дезертиров, которые воевали на стороне немцев и попали в плен. После нескольких дежурств он отказался выполнять поставленную задачу, потому что начал сочувствовать русским, над которыми издевались американские вояки. Поскольку Кас считался образцовым солдатом, ему позволили уклониться от исполнения приказа.

Еще больше Кас был возмущен тем, насколько отвратительно относились к чернокожим американским солдатам – как военнослужащие из южных штатов, так и гражданские лица с Севера. Он тренировал боксерскую команду, состоявшую в основном из чернокожих рядовых. Как-то Д’Амато повел их в ресторан в Трентоне, штат Нью-Джерси. Парням нужно было перекусить перед отъездом в Форт-Дикс, где должны были состояться бои. Кас попросил столик для группы из десяти человек, шестеро из которых были черными. Кассир отвел его в сторону и заявил: «Мы можем обслужить вас, но не их», – указывая на чернокожих боксеров, которые были в форме. Кас психанул и начал кричать, что черные солдаты защищают таких, как кассир, и тому лучше обслужить их. К тому времени уже весь ресторан наблюдал за этой сценой, и боксерам пришлось сдерживать своего наставника. Прежде чем они вывели Каса из зала, тот успел накричать на посетителей, которые продолжали жевать как ни в чем не бывало.

Когда его команда отправилась на Юг для показательных выступлений, там дела обстояли еще хуже. Отели отказывались размещать черных боксеров, и Кас в итоге ночевал вместе с ними в общественном парке. Эти парни никогда не забыли того, что тренер сделал для них. Дискриминация тогда была в порядке вещей. Даже профессиональным чернокожим боксерам, в том числе чемпионам, оказавшимся в городе, где они никого не знали, приходилось порой ночевать в парке, а следующим вечером идти и отстаивать свой титул.

Больше всего Каса огорчал расизм военнослужащих южных штатов. Он рассказал мне историю о том, как защитил своего соотечественника, сержанта Мэрфи, от кучки неотесанных болванов. Кас получал кое-какие деньги от руководства боксерской команды, и у него было достаточно средств, чтобы иметь постоянный запас сигарет и печенья. Деревенщины приходили и клянчили у него курево и еду, а Кас им не отказывал. Однажды они напились и показали свое истинное лицо, затянув песню времен суда Линча. Кас был в ярости. Еще больше его разозлило то, что эти мужланы загнали пьяного Мэрфи в угол, вознамерившись отмутузить его. Кас собрал своих черных боксеров и спланировал миссию по спасению друга.