Железное сердце - [112]

Лорили Брэден!

Он проводил взором девушку, подъехавшую к городской конюшне и исчезнувшую внутри вместе с лошадью. Уайти вошел в салун и наклоном головы дал знать Форду, что тот должен выйти за ним следом. Форд боялся его: в отличие от Керта младший брат был трусоват.

— Девушка в конюшне, — сказал Уайти. — Пойдем возьмем ее.

— А зачем она нам? — жалобно протянул Форд.

— Проклятье, она может навести нас на них, а может, мы провернем маленькую сделку. В любом случае она нам полезна.

— Думаешь, они где-то неподалеку?

Уайти кивнул.

— А как же Керт?

— Может, он идет за ними по следу, может, его уже прикончил медведь или какая-нибудь чертова тварь. Откуда мне знать? — нетерпеливо бросил Уайти.

Форд замер на месте:

— А вдруг его убил рейнджер?

— Откуда мне знать? — повторил Уайти, и они подошли к конюшням. Он остановился у самых дверей. Девушка была внутри, она разговаривала с хозяином. Старк расслышал слова: «… овса… самого лучшего, и обработайте ее щеткой, только поскорее. Она может понадобиться мне уже сегодня, у вас есть лошадь, которую можно нанять ненадолго? У вас останется Клементина».

Уайти не расслышал ответа. Он посмотрел на улицу, по ней спешили лишь несколько прохожих, и пара малышей забавлялась с обручами. Охотник снова заглянул в конюшню. Хозяин стоял спиной к нему. Уайти положил руку на револьвер и шепнул Форду:

— Оглуши его ударом со спины. Действуй рукоятью револьвера, а я схвачу девчонку.

Внимание девушки было сосредоточено на кобыле, которую она поглаживала по шее, не замечая приближения Уайти и Форда. Услышав звяканье шпор, хозяин конюшен хотел было повернуться, но получил удар револьвером по затылку. Девушка подняла голову и открыла рот, собираясь закричать, во Уайти зажал ей рот ладонью и ударил ребром ладони по затылку. Лори начала оседать, но он подхватил ее.

— Живо приведи наших лошадей, — приказал он Форду, опуская девушку на пол. Форд повиновался, и Уайти достал свое седло и уздечку. Через минуту-другую обе лошади были оседланы.

Уайти связал девушке руки, затем сел на лошадь и приказал Форду поднять Лори к нему. Он поместил ее перед собой на седло. Форд выехал первым и проверил улицу. Он кивнул Уайти, они рысцой выехали из конюшни и направились прочь из города.

* * *

Джонатан нежно поглаживал кружку с пивом. Он любил выпить, иногда даже чрезмерно, но, в общем, умел сдерживаться. Сейчас как раз был тот случай. Он отхлебывал из одной кружки уже целый час. Если он не услышит ничего нового в ближайшее время, он вернется к Энди и Дэниэлу. Он не забывал приглядывать за двумя парнями, показывающими по всему городку плакат о розыске Ника.

Увидев, как они покинули салун, старик вышел на крыльцо и закурил сигарету. Когда они вошли в конюшню, он только пожал плечами. Может, они решили бросить задуманное. Джонатан вернулся в салун, сожалея, что уже немолод. Возраст давно давал о себе знать: сейчас ему шестьдесят, даже на пару лет побольше, но он уже бросил считать. Ник был прав, пора осесть на земле, но он отказывался слушать, и теперь сын расплачивается за эгоизм отца.

Он расплатится по счету и поедет туда, где сидит в засаде Дэниэл. В городке ничего не происходит и нет чужаков, кроме охотников за премией. Он надеялся, что Лори была права насчет Пуэбло. Однако он знал, что Ник обязательно убедился бы в этом лишний раз. Эти двое всегда были неразлучны. Он и Флер любили своих детей, но он первым признал, что они далеко не лучшие из родителей. Он всегда был скорее мечтателем, чем практичным человеком, да и Флер зачастую витала в облаках. Иногда она совершенно уходила от реальности и толковала о местах и временах, которых никто из них не знал.

Джонатан полюбил Флер с той самой минуты, когда увидел ее отчаянно прижимающей к себе младенца и умирающей от истощения. Но то, что случилось с ней в предыдущие дни, не прошло для нее даром. Она мало что помнила и замыкалась в себе, когда он или Дэниэл пытались расспрашивать об этом. Вместо ответа Флер начинала петь колыбельную, и глаза ее устремлялись куда-то в иной мир. Они приучились не спрашивать и не упоминать при ней о прошлом, и Джонатан растил Ника как родного сына.

Джонатан приблизился к конюшне, где стояла его лошадь, и вошел внутрь. В ту же секунду он заметил растянувшегося на полу человека, возле которого стояла паломино. Клементина! Сердце старика безумно заколотилось, и он прислонился к стене, затем склонился и потряс мужчину на полу. Никакого эффекта. Тогда он нашел ведро, наполнил его водой и горстями стал брызгать водой на лежащего человека.

Ресницы раненого затрепетали, и он уставился на старика.

— Что случилось? — хрипло прошептал Джонатан.

Человек смотрел на него ошарашенно, стараясь прийти, в себя. Он поднял руку к голове и застонал от боли.

— Что случилось? — настаивал Джонатан.

— Я просто… не знаю. Я разговаривал с юной леди, и вдруг… больше я ничего не помню. — Он попытался сесть и снова застонал.

— Хорошенькая девушка со светлыми волосами и янтарными глазами?

Человек кивнул.

— Приведите мне… доктора.

Джонатан вышел за дверь и окликнул какого-то прохожего, чтобы тот сходил за доктором и шерифом. Потом он вернулся и оседлал одну из принадлежащих Брэденам лошадей. Другая принадлежала Энди.