Железнодорожники в Великой Отечественной войне 1941-1945 - [32]

В сложных условиях командиры военных сообщений зачастую являлись не только непосредственными организаторами воинских перевозок, но и фактическими их исполнителями, обеспечивая движение воинских поездов в сложных условиях фронтовой обстановки. Во время налетов авиации они выводили из-под ударов эшелоны, спасали ценные воинские грузы и людей, принимали срочные меры по ликвидации разрушений, до конца выполняли священный воинский долг. Так, начальник военных сообщений 3-й армии бригадный комиссар И. П. Баринов в сентябре 1941 года участвовал в спасении эшелонов, боеприпасов и горючего на станциях Чернигов и Навля, руководил работами по устройству заграждений на участке Хутор Михайловский — Навля и погиб в бою с прорвавшимися танками противника.

Помощник военного коменданта станции Купянск капитан В. А. Кудрявцев во время налета авиации противника вывел из зоны пожара два состава с боеприпасами, две летучки с ранеными и 27 вагонов с новой артиллерийской техникой.

Лейтенант Соловьев из Управления начальника передвижения войск на Южной дороге в октябре 1941 года вывел два состава со станции Харьков-Сортировочный, занятой немцами, и спас ценный воинский груз.

Начальник Управления военных сообщений Красной Армии генерал И. В. Ковалев писал: «Врагу не удалось дезорганизовать работу железнодорожного транспорта ибо не одиночный, а массовый героизм проявляли и проявляют советские патриоты-железнодорожники… паровозники, путейцы, связисты, движенцы прифронтовых магистралей стоят на своем посту и не покидают его даже в минуты смертельной опасности».41

В штаб транспорта каждый день с дорог поступали десятки сооощений о трудовом и боевом героизме железнодорожников, новых высоких обязательствах, патриотических поступках. И из НКПС на линию шли телеграммы, ободряющие, поддерживающие людей, вселяющие уверенность в победе над ненавистным врагом. В трудные первые месяцы войны такая поддержка была особенно важна.

Железнодорожники вписали немало славных страниц в летопись героической обороны Одессы. Узел подвергался массированным ударам, но железнодорожники быстро восстанавливали пути и сооружения, продолжали отправлять воинские эшелоны, эвакуировать предприятия и подвижной состав. В начале сентября из оставшихся на узле работников сформирован Одесский отдельный эксплуатационный железнодорожный батальон. Командиром был назначен начальник 2-го отделения Управления начальника передвижения войск на Одесской дороге майор И. И. Яременок, комиссаром — начальник политотдела Одесского отделения В. С. Жигарев. Полтора месяца в тяжелых и сложных условиях батальон выполнял огромную работу по транспортному обеспечению войск. В конце второй декады октября по приказу командования подорваны пути, сооружения локомотивного, вагонного хозяйства, энергоснабжения, два последних маневровых паровоза. Около 400 бойцов батальона пали смертью храбрых, выполняя свой долг перед Родиной. Погиб комиссар батальона Жигарев, погибли политруки всех пяти рот. Те, кто остался в живых, были эвакуированы на крейсере «Красный Кавказ».

П. Н. Гарцуев — начальник Кировской, Северо-Кавказской, Кишиневской железных дорог (1940–1964), Герой Социалистического Труда

Враг рвался к самой северной прифронтовой магистрали — Кировской, непрерывно бомбил ее, стремясь прервать движение поездов. Подручные Геббельса не раз сообщали, что Кировская дорога «рассечена на куски», «разорвана», «занята», «разрушена». А магистраль продолжала работать.

Железнодорожники в сложных опасных условиях проявляли мужество, выдержку и находчивость.

Раненная осколками в обе ноги стрелочник Жаркова оставалась на посту до тех пор, пока не произвели маневры.

От взрывов бомб на одной из станций загорелась цистерна с горючим. Работница станции Карпова бросилась в пламя и своей одеждой загасила его.

В те дни машинист одного из прифронтовых депо Шорин рассказывал:

… В двух километрах от станции отправления я заметил в небе самолет, медленно поднимавшийся из-за леса. Предупредил бригаду: —Приготовьтесь!

На тендере и в будке машиниста двери были немедленно закрыты. Дал сигнал «воздушная тревога».

Еду и наблюдаю за самолетом. Вот он пошел на снижение. Значит, фашистский летчик готовится к обстрелу поезда. Когда с самолета была дана короткая пулеметная очередь по хвосту поезда, я сразу сократил скорость до пяти километров в час. И стервятник промчался мимо.

Видя, что самолет готовится ко второму заходу, я развил скорость до 60–70 километров в час. Самолет, развернувшись, снова пошел на снижение. Когда он стал подлетать к составу с хвоста, я экстренно затормозил. Летчик, не предвидя такого маневра, не успел выпустить пулеметной очереди по вагонам, а когда он начал стрелять, пули ложились впереди паровоза.

Затем я опять развил скорость и вскоре подъехал к станции. Здесь тщательно осмотрел паровоз и вагоны. Лишь три пули попали в состав. Хотя они были бронебойные и разрывные, никого не ранило.

Такая маневренность при ведении поезда сводила на нет замыслы фашистских стервятников, позволяла спасать жизнь людей, грузы, которые ждали на фронте.