Железная жаба - [24]

Дуло БЛАСТЕРа, сиречь Бомбомета Легкого Автоматического Скорострельного Трофима Евгеньевича Ракова (не путать с аналогом, созданным Раковой Тамарой Евгеньевной), направлено в мой умеренно волосатый живот. Оружие держит рука, испещренная вязью замысловатых татуировок. Рука принадлежит коренастому, кряжистому такому типу, одетому неброско и небрежно, мужику с плохо выбритой харей, с редкой челкой, под которой просматривается довольно отчетливо коричневатое пятнышко – след от рога. Бывший, совсем недавно бывший носорогом, мужчинка, пятясь, отошел на пяток шагов от катера. Я, он и катер находимся в живописной пещере естественного происхождения и впечатляющего объема. Пещеру освещают фосфоресцирующие сталактиты со сталагмитами. В дальнем конце имеет место быть примитивная лесенка – два штыря с перекладинами, которая упирается в верхний свод пещеры, в люк, почти такой же, как у катера, то есть надежный и крепкий.

– Мужик, ты... – едва я заговорил душевно, дуло БЛАСТЕРа дернулось, и я заткнулся на всякий случай.

– «Мужики» в поле пашут, – слово «мужики» он произнес с презрением, будто выплюнул. – Я коронованный вор в законе, – словечко «вор» он произнес гордо, будто хвастаясь. – «Козырным Джокером» меня кличут, запомни, фраер.

– Запомнил, – кивнул я. Хотелось пошутить на тему коронации рогом, однако сдержался. – А я, понимаешь, совершенно случайно заглянул в гости к знакомому коллекционеру древностей, забрался в древний катер и сдуру чего-то не то нажал и... Короче, телепортировало меня прям из частного музея сюда вот... Такая вот, блин, история...

– Брешешь, – безапелляционно заявил вор и замолчал зловеще, а я подумал: «Не пора ли глотать „ампулу забвения“, а?» Стоило мне, ха, подумать про ампулу, как Джокер заговорил: – Брехай, чего хочешь, фраер, мне твоя брехня до фени. Твои личные заморочки мне по барабану, не парься. У меня до тебя, фраерок, другой интерес. Поладим – будешь в шоколаде.

– Я сладкое, ха, не особенно уважаю. Я пиво люблю.

– Борзеешь, фраер? – Джокер неприятно прищурился, заледенел лицом, но тут же оттаял и обнажил во вполне доброжелательной ухмылке золотые фиксы. – Уважаю борзых! Будет тебе и пиво, и лобстеры с воблами. Коли договоримся. А коли нет...

– Стоп! Извини, что перебиваю, однако мне почему-то кажется, что мы обязательно договоримся.

– Ништяк, – он подчеркнуто спокойно сунул БЛАСТЕР за пояс, за которым торчал фонарик, и не спеша повернулся кругом. – Хиляй за мной, борзый.

Прогулялись до лесенки, взобрались – он первым, я за ним – по перекладинам, пролезли один за другим в люк. Джокер задраивал крышку люка, маскировал ее ковриком, а я осматривался.

М-да... интересно живет урка. Каморка – прям как у того импотента Карло, который сделал себе наследника с эрегированным носом при помощи рубанка. Полезной площади порядка восьми квадратов, едва уместились в каморке стол, стул, кушетка, визор да шкаф. За фальшивым стеклом окна динамико-голограмма из самых дешевых – колышутся в цикле фигово сфазованные морские волны.

– Наряжайся, – Джокер открыл левую створку шкафа, разрыл ворох сваленного кучей шмотья, кинул мне на диво приличной модели комбинезон в вакуумупаковке.

– Я б с удовольствием ополоснулся в душе, а?

– Мойся. – Козырной открыл правую створку, за ней скрывался тупичок-коридорчик с тремя дверями, по одной на каждой стенке.

Шагаю в шкаф, прихватив с собой фабрично упакованный комбинезон, створка за мной закрывается, и возникает острое желание по-военному быстро одеться да слинять по-тихому. Одна из трех дверей стопроцентно ведет... куда? А вдруг в шлюз? А за шлюзовой камерой, допустим, безвоздушное пространство...

Переборов усилием воли глупое желание бежать, я открыл дверь, снабженную табличкой, на которой нарисованы схематично душ, ванна и унитаз.

Вымылся я с превеликим удовольствием. На всякий пожарный продезинфицировал под санизлучателем тело, попутно высох, ласкаемый теплым искусственным ветерком. Наслаждаясь свежестью тела, прогоняя к чертям собачьим тревожные мысли о ближайшем будущем, я разорвал пленку вакуумупаковки.

Комбинезон, в натуре, приличный, но лично я недолюбливаю «ОдЛ» – Одежду для Лентяев. Я консервативно предпочитаю носить исподнее, люблю рубашки а-ля Планета Предков, обувь без автоподстройки. Меж тем в моей ситуации не фига капризничать, тем паче что комбинезон оказался еще и модным – подстроился под мои габариты и на бедрах собрался складками, а подошвы утолщились до размеров так называемой «платформы». Складки на заднице плюс толстые подошвы – последний писк внеземных подиумов в текущем сезоне.

Застегивая магнитные пуговицы, я с тоской вспомнил о прекратившем свое псевдосуществование скафандре. Эх, остался бы он на мне, было б попроще гнать к черту тревожные мысли, гораздо проще...

В мое отсутствие Джокер открыл окно. За фальшивыми стеклами прятался кухонный синтезатор, между прочим, дорогущий, гораздо дороже всего остального, что я допреж видел в каморке. Престижная мини-кухня кипятила чайник со свистком, эмалированный дефицит эпохи СССР, настоящий антиквариат во внеземелье. На колченогом столе появились пачка эксклюзивного чая со слоном, пачка натурального «Беломора», всамделишный коробок спичек, две алюминиевые кружки и пустая консервная банка.