Железная Земля - [41]

Элика вытянула руку в перчатке, пальцами вверх, и что-то произнесла на байле. На кончиках пальцев вспыхнули язычки оранжевого пламени, будто плоть Элики загорелась.

— Проведи рукой над огнем! — велела чародейка. — Чувствуешь тепло?

— Да. Это не иллюзия, настоящий огонь.

— Именно так. Самое настоящее пламя, и я могу сейчас поджечь… — тут она посмотрела в сторону фермы, мимо которой мы в этот момент проезжали, — вон ту хату вместе со всем содержимым. А теперь смотри дальше!

Эльфка поднесла мой фламенант-медальон к язычкам пламени, и они в несколько секунд исчезли. После этого она вручила медальон мне.

— Теперь надень, — велела она.

Как только медальон лег мне на грудь, я сразу ощутил живительное и очень приятное тепло. Фламенант-медальон будто аккумулировал жар огоньков, плясавших на пальцах Элики, и теперь отдавал этот жар мне, согревая и наполняя мое тело бодростью и энергией.

— Как ощущения? — с самой лукавой улыбкой осведомилась магичка.

— Классно, — ответил я. — Так ведь и в лютый мороз не замерзнешь.

— А теперь попробуй сам поколдовать, — предложила она. С удивительной ловкостью свесилась с седла, подхватила с верхушки сугроба на обочине дороги горсть снега и протянула этот снег мне, сказав:

— Держи снег в руке, поднеси руку к медальону и представь, что он наполняется холодом зимы!

Я так и сделал. Прошло несколько секунд, и я почувствовал, что от медальона пошла волна леденящего холода. Я тут же отбросил снег. Элика засмеялась.

— Получилось? — осведомилась она.

— Как это возможно, Элика?

— Фламенант-медальон очень быстро накапливает физическую или ментальную энергию Силы. Это результат взаимодействия фламенанта и виарийского хрусталя. Ты воздействуешь на него волевым импульсом, остальное он делает сам. Своего рода, это исполнитель желаний, но только магических. Именно такими магическими амулетами пользуются и магистры Суль. Только они изготовлены из других материалов, способных накапливать энергию смерти. Например, из кости дракона, селлура или чумного стекла.

— Так просто! — Я вздохнул: медальон снова начал нагреваться, хотя тепло стало заметно слабее. — А что еще можно сделать с его помощью?

— Превратить его в щит. Или в компас. Или в детектор магии. С его помощью можно восстановить прежний вид или утраченный магический потенциал предмета — это особенно полезно в работе с вещественными доказательствами. Я слышала, что некоторые фламеньеры закрепляют заряженный Силой медальон на эфесе меча, и клинок начинает наносить элементальный урон — огнем или морозом.

— Да, сэр Роберт в Баз-Харуме восстановил сгоревшие записи Вортана. — Я положил ладонь на медальон. — Черт, здоровская штука!

— Не одними мечами сильны фламеньеры, — изрекла Элика. — А вон уже и башни Левхада на горизонте. Первый урок окончен. Я устала. Ужасно хочу принять ванну и выспаться….

* * *

— Милорд?

— А? — Я вздрогнул. — Что вы сказали, Ганель?

— Простите, вы что-то про свой сон говорили.

— Пустое, — я потянулся к своей кружке, еще полной наполовину. — Давайте лучше выпьем.

Музыканты в конце зала заиграли что-то мажорное, бодрое и довольно эпичное, вроде марша. Запевал перец с цитолой, и на припеве ему с энтузиазмом и фанатичным блеском в глазах подпевала вся капелла и большинство сидевших в зале горожан. При этом некоторые из них выразительно так поглядывали в нашу сторону. Я спросил Ганеля, что они поют.

— Я не очень хорошо знаю местное наречие, но это что-то вроде написанной весьма простонародным языком баллады о победах королевы Вендры, — ответил всезнайка. — Что-то о том, как бодрит ветер свободы, и как славно хрустят на зубах Волков кости имперских подонков. Остальное, извините, толком не разберу.

— Ну, меня этим не проймешь, — ответил я и допил пиво. В это мгновение к столу подошел тот самый стриженный в скобку парень, что так долго не хотел нас замечать. Он принес наше горячее.

— Пахнет замечательно, — сказал Ганель, вооружившись ложкой, потянув носом и закрыв глаза. — Давно я хотел попробовать местное пастушье жаркое!

Я кивнул, зацепил ложкой аппетитный кусочек мяса, из горшочка отправил его в рот — и понял, что не смогу съесть ни ложки этого жаркого.

Блюдо было дико, зверски пересолено. Случайно так пересолить невозможно. Значит…

— Так, — протянул я и посмотрел туда, где благообразный крепкий бритоголовый и красномордый хозяин заведения разговаривал с девицей-подавальщицей и обслужившим нас долговязым говнюком. Они заметили, что я смотрю на них — и на их рожах появились довольные ухмылки.

— Милорд, — попытался остановить меня Ганель, но я уже его не слышал. Взяв в руки горшочек с жарким, я встал и направился к стойке.

— Ты, как я понимаю, владелец этой харчевни? — спросил я красномордого.

— Не понимать сударь - заявил мне краснорожий с самой наглой усмешкой. — Сударь говорить виссенге?

— Ганель! — крикнул я, заставив лабухов прекратить свою погудку.

Профессор тут же присоединился ко мне.

— Переведи этому…. что я люблю, когда много мяса, и не люблю, когда много соли. Быстро!

— Это такой рецепт, — заявил ничуть не смутившийся наглец, выслушав Ганеля. — Мы любим много соли в еде. Наша еда не для хилых имперских желудков.