Железная мистерия - [62]

— Кажется — духами горными

Выкованы

        эти кручи!..

В отдалении, на горизонте, выступают другие вершины. Верх конуса сияет все ярче, лучи поднимаются снопами. Каждый луч загибается радужной аркой, перекидываясь к одной из вершин у горизонта.

Тот, кто был Главой ареопага

Наконец-то веками, веками

Жданное объединенье!

Вот когда каждому камню

Отдам любое биенье,

Любую из капель крови,

Любое мгновенье жизни…

Вот когда петь мы вправе

Гимн мировой отчизне!

Глубокий рокот охватывает народные множества, как если бы всеобщий порыв умягчался слезами счастья и неповторимой радости.

— Праздник! — Зажгите факелы!

— Мир! — Обнимайтесь, пойте!

— Не возвратятся войны…

— Не возвратятся казни…

— С нами ликуют ангелы!

— Вали границы! — Праздник!

Председатель Лиги

Есть в Розе Мiра круг внутри —

Круг высочайших достижений:

Там — не магнаты, не цари,

Лишь праведник, наставник, гений.

Таким — бразды верховных прав!

Им не нужна ничья стихира;

Не исказится власть приняв,

Собор старейшин Розы Мiра!

Свет спускается по склонам конуса и воспламеняет облака. Конус кажется окруженным розовыми крыльями.

Экклезиаст

Мир наш отягчен урожаем.

Мы, как причастники этой зари,

Богосотворчеством преображаем

Камни народоустройств

                     изнутри.

Но да не будут они нашей целью:

Это — колосс и в добре и во зле;

Не просветляясь,

                он сверхцитаделью

Стал бы для новых тиранств

                          на земле.

Голос умирающего Укурмии

Вот чем святится мой долгий, бессменный,

Противоречивый мой, горестный труд!

Вот что спасет государство вселенной

От превращения в темный сосуд!..

Смерть! Принимаю!

                 В ней — карма и кара.

Но уицраор впервые готов

Слить себя с хорами Шаданакара,

С вечным богослуженьем миров.

Видно, как, маршируя по всем городам, военные отряды вступают внутрь зданий, проходят насквозь и, появившись с другой стороны, уже в гражданском платье, расходятся веером, поодиночке и группами.

Поддерживаемый Председателем Лиги и тем, кто был Главою ареопага, Экклезиаст вносит Голубую Розу внутрь великого конуса. Конус заливается сиянием весь; искрясь, он не дает различить — внутренний ли свет пронизывает его насквозь, озаряет ли его солнце, или оба света, внешний и внутренний, слились в нераздельное целое.

Голос демиурга Яросвета

В сан Экклезиаста

                 в старину

                          мной

                    венчанный,

Стань теперь наставником,

                 хвалой

                         стран

                  встреченный!

К тройственной короне

                     ты ведом

                          был

                      исстари;

Вот — венец, венчающий венцы:

                          сан

                     Пастыря.

К Экклезиасту обращается Индус — теперь — Глава одной из пяти иерархий Розы Мiра — золотой

Как символ и знак Триединства

Дано тебе это убранство.

Священнослужительница, Глава голубой иерархии Розы Мiра

Пусть Женственность и Материнство

Блюдут твою власть от тиранства.

Председатель Лиги, теперь — Глава белой иерархии Розы Мiра

Отныне, пройдя христианство,

Ты — пастырь

            народосвященства!

На того, кто был когда-то Неизвестным Юношей, возлагается триединый венец Верховного Наставника.

На высоком берегу над морем деятели Розы Мiра закладывают основание Верграда — огромного религиозно-культурного ансамбля.

Глава золотой иерархии

Стал новый дух времен за пульт.

Он развернет у ног Экклезии

Широкий полнозвучный культ —

Шелка искусств, ковры поэзии.

Здесь, на скалистой полосе,

Над морем главный храм построится:

Мы храмом Солнца Мира все

Его зовем во имя Троицы.

Он первым вестником весны

Блеснет в глаза людей — не более —

Но в нем уже заключены

Взлет,

      белоснежность,

                    мощь,

                         раздолие.

Священнослужительница, Глава голубой иерархии

Поодаль встанет над окраинами,

Над ширью пенной, где прибой,

Лучась хоралами и тайнами,

Храм серебристо-голубой.

Уж он растет, — до трети вырос он, —

И служб лазурная волна

Пройдет, звуча, по темным клиросам,

Торжественна, просветлена.

И девушки пред вечной Женственностью

. . . . . .

Ту, кому гимн я лью и лью.

Глава белой иерархии

По лестнице ширококрылой

Слоями шумными с высот,

Потоки воли, славы, силы

Нам Планетарный Логос льет.

Противобогом — на Голгофе

Оборван труд земной Христа.

Но в мире вышнем — не в Энрофе —

Растет, как солнце, сила та.

Верграда третий храм

                    мы строим

Тому, кто был Христом земле,

Кто встал теперь за каждым слоем

Борцом за гибнущих во зле.

Тот, кто был Воспитателем, потом — Министром культуры, теперь — Глава пурпуровой иерархии Розы Мiра

Смотрите облик храмов тех,

Что звать привык я пантеонами:

Они взойдут, как гребни вех

Над многолюдными районами.

Да явится подобный храм,

Как ось культур, алтарь отечества,

Синклиты сверхнародов — вам!

Тебе, Синклит всечеловечества!

Чтоб культ был отразить готов

Миры до райской осиянности,

Изгоним с наших образов

Малейший знак трехмерной данности.

Любой из тех, кем благ Синклит,

В витраже пламенном отметится

Таким, каким он днесь парит

И там, в раю, творит и светится.

Иерархии, преклоня

Лицо на миг, к трехмерной плоскости,

Пройдут лишь отблеском огня,

Лишь предвареньем светоносности.