Железная мистерия - [40]

Оба депутата перед микрофоном

Первый

Феноменальнейшее турне!

От слез восторга — туман в пенсне.

Мы убедились, спеша бегом,

Как обожают нас все кругом.

Другой

Мы были приняты, как отцы.

Там даже принцы — смирней овцы…

Что принцы! даже товарищ шах

Нас обнял, звякнув серьгой в ушах!

Первый

Но важен, впрочем, не шах, не принцы,

А то, что в нас величали принцип.

Пляс… шутки… горы конфет, триумф:

За сутки — города по три… Уф!

Депутаты скрываются в Цитадели, чтобы сделать отчетный доклад ареопагу. Отдыхая от железной дисциплины при покойнике, олигархи сидят, непринужденно развалясь в креслах.

Докладчик

Друзья! От почестей —

                     вальс в мозгу.

Но… враг ярится. Я не солгу,

Признав, что изредка наш комфорт

Смущали выкрики пьяных морд.

Как плетка, свищущая клевета,

Шнурами фактов перевита,

Хлестала с бешенством наш престиж.

Ну как тут выдержишь? как простишь?

Из-за прикрытия глянув к нам,

Мерзавцы видят и шлак и хлам;

А жертв какой-нибудь миллион

Любой писака-хамелеон

Возводит нагло в квадрат и куб,

Чтоб верил всякий, кто прост и глуп.

Содокладчик

Теперь нам ясно, как день, друзья,

Что гуманистами слыть нельзя,

Пока шпионы с рубежных гор

Следят за жертвами наших нор.

Председатель

Значит, так: за ряды гор

Вдоль границ спрятать весь сор,

А по склонам — картин ряд:

Пусть докажут, что враг врет.

Накладная: краплак,

                   крон,

Кобальт, охра… 500 тонн;

А чтоб вышла прочней смесь,

Выбор тем

         обсудить

                 здесь.

Члены ареопага

Один

Я предлагаю: на снежном пике —

Картина: в центре — все наши лики,

А вкруг — строители гидростанций,

Закончив труд свой, несутся в танце.

Другой

Чтобы язык прикусил нахал,

Я предлагаю: под грузом хал

Стол подогнувшийся, а вокруг —

Ряды мозолистых, честных рук.

Третий

Ну, это бледно. Острее — так:

Столетний старец пошел в гопак;

За ним старушка, восторг… галдеж…

Рукоплескающая молодежь.

Четвертый

Еще: вернулся к родной бригаде

Тот, кто безвинно страдал при гаде:

В тюрьме он гладок стал, сыт, ядрен,

Зазноба аннушек и матрен.

Еще один

Да, да, покажем, как мы нерях

Перевоспитываем в лагерях:

Кто был вчера социальным гнидом,

Всех поражает культурным видом.

Члены депутации

Первый

Отбросив ветошь — чадру, калым —

Народ гордится своим былым.

Покажет, сколь глубока культура,

Вид: экскурсанты и гроб Тимура.

Другой

Еще эффектней такой сюжет:

Гигантский колокол древних лет;

Вкруг — жизнерадостный вальс республик,

Причем у каждой — цветок и бублик.

Члены ареопага

— Потом картина еще такая:

Веранда, столик, бутыль Токая,

Грузин и чукча (вдали ландшафт)

Пьют, улыбаясь, на брудершафт.

— Шпион пронюхал про казнь за веру.

Панно, чтоб в корне пресечь химеру:

Епископ молится в алтаре,

А дьякон вторит мажорным ре.

— Нет, русских мало. Пусть и другие

Свершают якобы литургии;

Фигура ксендза… шелка… батист…

Мулла в тюрбане… Вдали — баптист.

— А в заключенье — пейзажик рая,

И ребятишки, в цветах играя,

Наветам взрослых в противовес

Кричат: спасибо, ка пэ эс эс!

Директивы проводятся в жизнь. Тысячи художников расписывают внешнюю сторону рубежных гор фресками на указанные темы.

Ученики в школах, репетируя

Да здравствует мирное завывание…

Педагог, поправляя

За-во-е-вание.

Ученики, скандируя

Выдь, не трусь! и пхай! пхай!

Педагог, ударяя линейкой по кафедре

Хинди — руси, бхай, бхай!!

По кольцевой трассе столицы установлено круглосуточное движение войсковых частей. Нарастает гул их очередного приближения.

Голоса атомных батарей

    В ночь циклотронную —

    С душою урановою —

    С кровью плутоновою —

Двигаемся! да, двигаемся!

Голоса летательных машин

Пространство осваивая, берем

                         мир

                     в плен.

Время оседлывая, кривим

                    бег

                   лун.

Смертью беременная, вершим

                      твой

                     план:

Ускориваем! да, ускорившем!

Голоса сухопутных машин новейшей конструкции

Тому, кто нас вынянчил,

В геенне нас выклянчил —

               Скрорщ!

               Скрорщ!

Кому наши гусеницы —

Внучата и крестницы,

               Скрорщ!

               Скрорщ!

Кто вдунул в нас заново

Монаду бензиновую —

               Скрурщ!

               Скрурщ!

Чьим именем грезили,

Пыхтя, наши дизели —

               Скрурщ!

               Скрурщ!

Церковный политик, с тротуарной тумбы

Неодолимые! Необходимые

    В атомном веке!

Неумягчаемые! несгибаемые

    Стальные боги!

Скрежет металлических существ сменяется мерным шагом пехоты.

Гимн

Мы защити-им

      последней каплей крови

Наш мир, наш холм

      из булок, туш и сдоб…

                Топ-топ.

Мы говори-им,

      сурово хмуря брови:

Прочь руки, враг! Мы — буря, мы — потоп.

                Топ-топ.

Запевало

Ох уж, ох уж… ох уж, ох,

Этаких не видано:

Каждый — сокол, каждый — жох,

Всем атомки выданы.

Пехота — хором

       Нам

       сам

   черт не брат:

Им — могила, нам — парад.

Запевало

Проутюжу, растопчу

Фукалку да фыкалку:

Арарат нам по плечу,

Океан по щиколку.

Пехота

Перепрем, как на парад,

Эверест да Арарат!

Световой зигзаг прожектора выхватывает из огнистого марева на горизонте шпили высотных зданий в городах присоединенных стран, глыбы крепости на отдаленном Востоке и, метнувшись вдаль, уже не прожектор, но луч других миров — ширяет в нижние слои мистерии.