Железная мистерия - [13]

Автомат

Наш Всезакон

        в том,

Чтобы весь круг

        тем

Втиснуть в один

        том,

Все исчерпав

        там.

Наш Всезакон

        в том,

Чтоб громоздить

        дом;

Чтобы с любых

        дамб —

Залпы! Салют!

        дым!

Рукоплескания.

Автомат обводит всех магическим взглядом

В том наш благой

        суд,

Чтоб стал народ

        сыт;

Чтоб тесноту,

        сор

Вдруг превратить

        в сад!

Чтоб разглядел

        мир

Сквозь пелену

        хмар —

Голоден, нищ,

        хмур —

Мудрость моих

        шор!

Рукоплескания переходят в овацию.

Автомат

Мы — бодрый шаг

        толп,

Будущих благ

        столп;

Полный котел

        полб,

По лбу врагов

        залп!

Тем же, чья жизнь —

        вред

Всем, кто врагам

        рад,

Приговор: кляп

        в рот

И —

   в глубину

         руд.

Мгновенное замешательство — и новый взрыв оваций.

Автомат простирает перст к городскому собору.

Этот гнилой

         склеп

Надо бы срыть.

         Глуп,

Кто об устой

         глыб

Бьет, как баран,

         лоб.

Там, где звучал

         всхлип,

Там, где жирел

         клоп,

Можно сгрудить

         хлеб.

Соорудить

         клуб.

Автомат делает знак Министру.

Министр воспитания, вскочив на парапет

Граждане! Тиран

Пробовал в народ

Сызмальства внедрить

     Страх:

Рабством и бедой

Строен этот храм.

Рушьте его свод

     В прах!

Толпа, повеселев

— Ну-ка — враз, деточки…

— Посдерем цаточки.

— Разнесем туточки

В одни суточки.

Шорохи в воздухе

Веками снаружи

Об этом мечтали…

В ознобе да в стуже…

В гееннском провале…

Протяжный крик раненого колокола, сброшенного на асфальт.

Прозревающий, появляясь на паперти вместе со священником

Теперь вскрывается явно,

Кто взмел этот вихрь на мир.

Спасем, кто верует, главное:

Наш образ

        и наш потир.

Клир, уносящий священные реликвии

Уходим в пустыни темные,

Хоронимся по городам, —

Да будут своды тюремные,

Барак лагерей — наш дом…

Церковный политик, пытаясь задержать шествие

Стой! Ищи равнодействующую,

Иль погибать

          всем.

Священник, не останавливаясь

Храни нас Бог

            от предательствующего

   Поклона злым чудесам.

Церковный политик, поворачиваясь к толпе

Гнал лицемеров из храма

Сам Иисус бичом.

Вы — справедливы! Правы!

Розни меж нас — ни в чем!

Клир поет, удаляясь

Под ветром ревущим,

По катакомбам,

В глухих убежищах

Безвестных комнат,

В метели свищущей

На горном спуске,

Храни нас, блещущий

Синклите Русский!

Говор в ареопаге

— Упрямство мула!..

— Да: рушить — мало…

— Охаять смело —

Вот будет мило!

Голос Прозревающего — вдали

Лишь вам соратствуем

В боренье крестном,

О, братство праведных

В Кремле Небесном!

Клир, уже едва слышно

Во царстве вражьем

По бездорожью,

Где ныне страждем

Во Имя Божье,

В духовном поле

Ростки посева

Учи нас холить,

О, Матерь-Дева!

Поверх руин собора протягивается полотнище: «Работы производит Государственный Разруштрест». Перед полотнищем сколачивается трибуна. На трибуне появляется

Генерал-лейтенант культурных сил

Был мамонт с бивнем,

Был скиф.

         Ответьте:

Кто ж прогрессивнее

Всех на свете?

Голоса

Не скиф, не мамонт: значит — мы,

   Обличители всякой тьмы.

Генерал-лейтенант

Так. Наша родина —

     Столп наук.

Но свил в народе

     Гнездо паук.

Чтоб паутину

     Порвать навек,

Мы всю рутину

     Сгрудим в ковчег;

Фундамент храма

     Вполне хорош:

Мы вставим в раму

     Синклит святош,

Пронумеруем

     (На то указ),

Отполируем

     Фанеру касс…

Тотчас — черед:

     И в наш музей

Не завернет

     Лишь ротозей.

Оживленные голоса

— Мысль!..

          — За стеклами — гады,

В залах — шустрые гиды…

— В блеске цифр — наши годы,

Трудовые их гуды…

— Экспонаты озвучены,

Для окурочков — урны…

— Как глубоко-научно!

— Как высоко-культурно!

На месте собора начинается сооружение антирелигиозной кунсткамеры.

Голос Молодой Женщины тихо напевает колыбельную песню в глубине каменных громад

Времени черные гири

Мерно стучат на цепи.

Спи в этом сумрачном мире,

Свет мой единственный, спи!

Кем ты в судьбу мою послан?

К чьим маякам устремлен?

Что за таинственный послух

Ждет тебя в далях времен?

Механический свист, похожий на взмах исполинского бича, взвивается где-то совсем близко — и удаляется.

Я лишь забочусь о хлебе

Да над судьбой ворожу.

Твой предназначенный жребий

В снах материнских слежу.

Ищет неистовый Ирод

Дух твой, за власть трепеща…

Да охранит тебя город

В каменных складках плаща!

Голос гаснет в шуме строительства.

Голоса на площадях

— Улучшаем природушку.

— Закаляем утробушку.

— Укрепляем твердынюшку.

— Украшаем отчизнушку.

Другие

— Чертим машинища.

— Роем копалища.

— Строим заводища.

— Высим культурищу!

Воспитатели

— Лекцией, станком — кто чем —

Школьников тишком точим.

— Каждый их изъян лечим.

— Здравствовать без «я» учим.

Организаторы

— В стройках на ветру стынем!

— Жалуем, журим, женим.

— К новым всякий день граням

В гаме эстафет гоним.

Голоса из котлованов

— Тычемся тусклыми тысячами.

— Топчемся днями расчерченными.

— Крутимся скопами скорченными,

Скрученными, замороченными.

Голоса из подземелий

— Нас, пленников, жрет труд.

— Нас, узников, жмет страх.

— Час, кланяясь, бить бут.

— Два, ползая, рыть прах.

Голос уицраора

Не вмещаюсь уже в постылую Цитадель,

Расширяюсь

          головокружительно

                           вверх и вдаль

Надевайте же мне на душу

                        бетон и толь,

Алюминий, вольфрам, иридий,