Железная дочь - [7]

Второй брат был выше, скорее поджарый, чем стройный; длинные волосы цвета воронова крыла были собраны в хвост, доходивший до талии. За ним плелся большой серый волк, настороженно прищурив янтарные глаза.

– Роуэн! – улыбнулась ему Мэб, когда они оба поклонились ей, как это сделал Эш. – Сейдж! Мои мальчики дома, наконец. Какие вести вы мне принесли? Нашли Железных фейри на наших границах? Принесли мне их ядовитые сердечки?

– Моя королева, – заговорил самый высокий из троих братьев, Сейдж, – мы обыскали Тир-на-Ног от границы до границы, от Ледовитых Равнин до Промерзлых Топей и до Моря Битого Стекла, но не нашли никаких Железных фейри, о которых рассказывал брат.

– Что заставляет задуматься, не преувеличивал ли наш дорогой Эш, – заговорил Роуэн ехидным голосом и с не менее ехидной ухмылкой. – Не могли же эти «легионы Железных фейри» просто испариться в воздухе!

Эш взглянул на Роуэна со скучающим видом, я же почувствовала, как кровь приливает к моему лицу.

– Он говорит правду! – выпалила я и почувствовала, что все взгляды в зале обратились на меня. – Железные фейри реальны и все еще существуют. Если не отнесетесь к ним серьезно, то умрете раньше, чем поймете, что вообще происходит.

Роуэн улыбнулся мне опасной улыбкой, прищурившись.

– А с чего вдруг дочь-полукровку Оберона заботит судьба Зимнего Двора, а?

– Достаточно! – разнесся по комнате голос Мэб. Она встала и махнула рукой собравшимся за нашей спиной придворным. – Убирайтесь! Пошли вон, все! Я буду говорить с сыновьями наедине.

Толпа, крадучись и шаркая, вышла из зала. Я колебалась и пыталась поймать взгляд Эша, гадая, буду ли я участвовать в этом разговоре. Как-никак, я тоже знала о Железных фейри. Мне удалось привлечь его внимание, но Зимний принц скучающе и враждебно посмотрел на меня, прищурившись.

– Разве ты не слышала королеву, полукровка? – холодно спросил он, и мое сердце сжалось в крошечный комок. Я уставилась на него с открытым ртом, отказываясь верить, что он сказал это мне, но он продолжил с безжалостным презрением: – Тебе здесь не рады. Уходи.

В глазах предательски защипали гневные слезы, и я сделала шаг к нему:

– Эш…

Глаза его блеснули, когда он бросил на меня взгляд, полный отвращения.

– Владыка Эш или ваше высочество, полукровка. И не припомню, чтобы давал тебе позволения разговаривать со мной. Запомни это, ибо еще раз забудешь свое место, и я живо напомню тебе вот этим клинком. – Он отвернулся, дав мне понять холодным и грубым жестом, что я свободна. Роуэн хмыкнул, а Мэб наблюдала за мной со своего трона холодным, довольным взглядом.

Горло мое сжалось, слезы затуманили глаза. Я задрожала и, прикусив губу, пыталась сдержать нахлынувшие слезы. Я не буду плакать. Не сейчас, перед Мэб, Роуэном и Сейджем. Они только этого и ждали, я читала это в их лицах, пока они выжидающе смотрели на меня. Нельзя показывать свою слабость перед Неблагим Двором, если хочешь выжить.

Особенно теперь, когда Эш стал таким же чудовищем.

Со всем достоинством, на которое была способна, я поклонилась королеве Мэб.

– Прошу меня извинить, ваше величество, – сказала я чуть дрожащим голосом. – Я оставляю вас и ваших сыновей с миром.

Мэб кивнула, и Роуэн насмешливо поклонился мне. Эш и Сейдж и вовсе не удостоили меня вниманием. Я развернулась и вышла из тронного зала с высоко поднятой головой, с каждым шагом сердце мое разбивалось на осколки.

Глава 2 Признание

Когда я проснулась, в комнате было светло, холодные лучи струились сквозь окно. Лицо мое было влажным и горячим, а подушка – мокрой. На одно блаженное мгновение я ничего не помнила из вчерашнего вечера, а затем, словно черная волна, на меня нахлынули воспоминания.

Слезы нахлынули с новой силой, и я спрятала голову под одеялом. Большую часть ночи я прорыдала в подушку, чтобы никто не услышал моих воплей.

Своими жестокими словами Эш ранил меня в самое сердце. Даже сейчас, несмотря на то, что он предельно ясно предупреждал меня тогда в пещере, я с трудом могла поверить в то, что произошло в тронном зале. Презрительный и холодный взгляд, который он бросил на меня, не казался притворным. Возникало ощущение, будто опасный Неблагой принц разговаривает с ненавистным врагом и одна лишь Мэб, правительница Двора, не позволяла ему достать меч и расправиться с ним. Ни малейшего проблеска того Эша, которого я знала, принца, в которого влюбилась, что наталкивало на мысль, а было ли все то, что мы пережили вместе, настоящим?

«Мы враги. Не доверяй никому, даже мне».

Я не узнавала Эша. Может, все было фарсом, обыкновенным тактическим ходом Ледяного принца, чтобы заставить меня прийти к Зимнему Двору? А может, он просто решил, что мы все же враги. Очередное напоминание о том, какими капризными и бесчувственными могут быть фейри. Как бы то ни было, я уже не могла быть уверена в том, что Эш защитит меня. Я была сама по себе.

В тот момент полного одиночества и замешательства мне хотелось, чтобы Пак был рядом. С его беззаботным отношением к жизни и заразительной улыбкой, он всегда знал, что сказать и как меня рассмешить. В мире смертных Робби Плутфил был моим соседом и лучшим другом; мы все делали вместе и всем делились. И конечно, Робби Плутфил оказался тем самым Плутишкой Робином, печально известным как Пак из пьесы «Сон в летнюю ночь». Он исполнял приказ Оберона защищать меня от мира фейри, но ослушался своего короля, когда провел меня в Небыль, чтобы найти Итана, а потом еще раз, когда Оберон отправил его на мои поиски после того, как я сбежала из Благого Двора. Верность мне обошлась ему дорогой ценой: его подстрелила в битве Вирус, одна из полководцев Машины. Мы были вынуждены оставить его глубоко внутри древа дриады, чтобы его раны исцелились, и чувство вины за такое решение грызло меня до сих пор. От всех этих воспоминаний слезы нахлынули вновь. Пак не мог умереть, нет. Я слишком сильно по нему скучала.