Железная бездна - [12]

Мне показалось, что светящийся дракон заваливается в темноте набок, а потом я понял – это слезы в моих глазах искривляют мир.

III

В этот раз Ангел выглядел куда скромнее. Часовня вокруг него не меняла своих очертаний, и сам он казался похожим… я знал, что он услышит – но ничего не мог поделать: он походил на надувную куклу. На полуспущенный воздушный шарик серебряного цвета, кое-как порхающий над полом.

– Могу я спросить про Юку? – начал я.

– Нет, – наморщился он. – Не сейчас. Если ты серьезно относишься к происходящему, ты должен задать совсем другой вопрос.

Хоть я теперь относился к происходящему не просто серьезно, а даже и мрачно, других вопросов у меня не было.

– Ты должен спросить, – пришел Ангел на помощь, – что случилось с Кижем после того, как Павел воскресил его в Идиллиуме.

– Хорошо, – отозвался я послушно. – Что случилось с Кижем после того, как его воскресили?

– Павел подверг его страшному наказанию.

– За что?

– Киж совершил неподобающее деяние, – сказал Ангел. – Нечто такое, чего Павел не смог простить, несмотря на всю свою кротость. Воспользовавшись своим сходством с Павлом, Киж тайно овладел подругой и спутницей Павла Анастасией – причем успел совершить злодеяние много раз. Он считал, что имеет на это право, поскольку Анастасия совершенно точно относилась к числу прекраснейших женщин эпохи и, следовательно, была ему обещана. Когда все вскрылось, Павел был разъярен. Он отправил Кижа пешком в Сибирь. Мало того, Павел распорядился, чтобы будущие Смотрители тоже оживляли Кижа и ссылали его в Сибирь. Киж при этом должен помнить все свои прежние ссылки…

Я понял, куда он клонит.

– То есть мне надо будет оживить его и заново сослать?

Ангел кивнул.

– Но за что мне наказывать собственного предка?

– Не думай об этом как об экзекуции, – сказал Ангел. – Для каждого Смотрителя это важный шаг в овладении Флюидом. Не сделав его, ты не сможешь провести Saint Rapport. Как и все, что завещал нам Павел Великий, это действие имеет глубокий смысл.

– Ладно, – вздохнул я. – В чем же он?

– В управлении Флюидом есть три ступени. Павел назвал их «мертвая», «живая» и «предельная». Мертвая – это искусство обращения с материей. То, чему учил Менелай. Теперь тебе предстоит создать живое существо, причем сразу человека. Это и сложно, и легко. Легко, потому что тебе не надо ничего выдумывать. Киж – как бы форма, которая пропустила через себя уже много отливок. Воскресив Кижа, ты постигнешь «живую» ступень.

– Хорошо, – сказал я. – А зачем ссылать его в Сибирь?

– Затем, – ответил Ангел, – что никакой Сибири у нас нет. Тебе придется сотворить ее заново, как сделал Павел.

– Что? Всю Сибирь?

– В известном смысле да. Тебе предстоит создать своего рода мешок восприятия, или пространство возмездия, куда низвергнется Киж. По сути, это сотворение нового мира. Оно требует высочайшего душевного напряжения и мобилизации всех эмоциональных сил. Такая ступень власти над Флюидом называется «предельной».

– А я смогу это сделать?

– Сможешь, – улыбнулся Ангел. – Павел Великий продумал эту часть обучения будущих Смотрителей до мелочей. Высшие ступени только кажутся невозможным делом. Ты взойдешь на них легко и незаметно для себя, поверь. Помогут обстоятельства… Иди к себе и занимайся в уединении. Сперва ты должен изучить Сибирь – чтобы, возродив Кижа, ты был готов ко всему дальнейшему. Тебе пришлют необходимые материалы.

В тот же день фельдъегерь доставил мне большой коричневый пакет. В нем были старинные виды Сибири – рисунки и гравюры, в основном конца восемнадцатого века, а также несколько ветхих географических брошюр. Похоже, Ангел не шутил.

Около часа я изучал изображения заснеженных трактов, окруженных огромными пустотами – пространственными и смысловыми. Изредка в пустоте появлялись похожие на города остроги, похожие на остроги города и даже какие-то полярные кремли, ужасавшие своей претензией на красоту.

Сосланные реки в ледяных кандалах. Самоеды в мехах. Мосты, прогибающиеся под тяжестью намерзшего льда. Лошадки под высокими дугами, похожими на нимбы древних страстотерпцев.

Лошадок было особенно жалко – их-то за что впрягли? В общем, стало ясно, почему в Сибирь ссылали… Запомнить эти угнетающие картины не представляло труда – но я подозревал, что их будет сложно забыть.

Особенно неприятное впечатление на меня произвела одна французская гравюра, несколько отличавшаяся по стилю от остальных: она изображала так называемую «по́рочную избу» – такие, как следовало из разъяснительного текста, ставились когда-то на каждой почтовой станции, чтобы ссыльные, бредущие к ледяной смерти, могли получить по дороге очередную порцию розог.

Перед избой стояло корыто водки, откуда палачи пили перед экзекуцией, и громоздилась груда костей, похожих на скелет кита (сосланного, подумал я, за неловкий взмах хвоста в петербургском зоологическом саду – и засеченного пьяными эвенками насмерть).

Срок, отведенный на мои мнемонические упражнения, был рассчитан на среднюю память: несколько дней дали на то, для чего мне требовалась всего пара минут. В результате я не просто ознакомился с видами Сибири – я в нее попал.