Железная бездна - [10]

– Юка рассказывала, что во время летнего солнцестояния они бьют чучело Смотрителя тапком.

– Вполне возможно. Медиумы Оленьего Парка на время работы освобождаются от всех моральных обетов. Подобные девиации нужны, чтобы в характере появилась непредсказуемость и глубина. Все это будет приятно удивлять заказчика… «Зеленка» – не подделка. Она живое облако смыслов и памяти, оплотняющееся Флюидом каждый раз, когда ее вызывают к жизни. В остальное время ее не существует.

– Не верю, – сказал я. – Что за чушь. Однажды Юка при мне порезала палец. И я помню, как постепенно заживал этот порез. Целую неделю или две. В конце концов остался маленький шрам. В это время мы с нею много раз расставались и встречались. Иногда я не видел ее целыми днями. Что, этим порезом специально занимался департамент Воды?

– Нет, – ответил Ангел, – им занимался ты сам. Наш департамент просто создавал все требуемые условия, чтобы это стало возможно.

– Но если Юка может порезаться, чем она тогда отличается от живого человека? – спросил я.

– Лишь одним. Живой человек реален, а она идеальна. Как сон в летнюю ночь. Как улыбка Джоконды. У нее нет собственной кармы. Есть только зыбкое облако свойств. Такой совершенной женщины не может быть на самом деле. У тебя ведь возникало подобное чувство?

– Много раз, – признался я.

– Ну вот. Оно тебя не обмануло.

Я чувствовал опустошение и растерянность – как будто Великий Фехтовальщик вновь дотянулся до меня из небытия своей отравленной шпагой.

– Что же она… Какая-то эктоплазма? Мираж?

– Нет, – ответил Ангел Воды терпеливо. – Повторяю, она поток Флюида – и так же реальна, как эти мраморные вазы. Или, лучше сказать, так же реальна, как Галилео и ты сам. Но Галилео есть и тогда, когда ты его не видишь. А вот Юки нет.

Я задумался. Что-то в его объяснениях не сходилось. Или, может быть, Ангел просто недоговаривал.

– Я хочу знать детали, – сказал я. – Вот когда мы с ней говорим, откуда берется ее ответ? Конкретно?

– Ты твердо уверен, что хочешь знать? – спросил Ангел.

– Да.

– Когда ты что-то говоришь «зеленке», ты входишь в контакт с дежурной группой медиумов-драматистов Оленьего Парка. Они находятся в другом состоянии сознания – или, скажем так, у них иная субъективная скорость времени. Когда ты задаешь Юке вопрос, они совещаются, какой ответ лучше дать. В их субъективном времени каждый раз проходит несколько минут перед тем, как Юка отвечает. Так что у них полно времени на размышление. Именно поэтому она такой интересный собеседник.

Я поглядел на Юку.

Словно почувствовав мой взгляд, она повернулась и помахала рукой. Я улыбнулся в ответ. Что-то с моей улыбкой, похоже, было не так – она вытаращила глаза. Второй раз у меня получилось лучше, и она, пожав плечами, отвернулась к вечернему городу.

– Драматисты придумывают и ее мимику тоже?

– Да, – сказал Ангел Воды, – этим занимается приписанный к ней личный мим.

– Понятно. Значит, каждый раз, когда мы остаемся с ней в спальне вдвоем, на деле нас там гораздо больше? И несколько почтенных монахов все время смотрят эротический водевиль со мной в главной роли? Даже не смотрят, а, так сказать, вовсю участвуют?

– Можно увидеть вещи и таким образом, – усмехнулся Ангел. – Хотя, например, Никколо Третьему этот аспект происходящего никогда не мешал получать удовольствие от общения с «Зелеными Рукавами». Он даже придумал специальный термин – «фуа-гра любви».

– Он был ценитель, я знаю… Да, теперь понятно.

– Что понятно? – спросил Ангел.

– Почему он так вел себя с Юкой. Он знал, что говорит с этими… Драматистами.

– Ну вот. Почему бы тебе не взять с него пример? Если каждый раз вспоминать, что делают с гусем для получения паштета, тебе кусок не полезет в горло. Но люди как-то справляются. И потом, Алекс, ты заглядывал когда-нибудь в душу красивой молодой женщины, имеющей любовника?

– Нет, – ответил я. – Меня этому не учили.

– Не делай такого никогда – даже если у тебя появится возможность. В этом залог смешного и глупого мужского счастья, к которому ты так привязан.

С каждой минутой мне делалось все тревожней.

– А что там такое?

– У нас нет времени на обсуждение этих вопросов, – сказал Ангел. – Но поверь, если бы ты заглянул в обычную женскую голову и узрел весь синклит населяющих ее демонов, чертей, леших и кикимор, не говоря уже о древних рыбах и звероящерах, ты понял бы, какое это счастье, когда в сознании твоей любимой звучат только умные, доброжелательные и взвешенные голоса наших специалистов. Поверь, этот вариант – самый чистый и безопасный из всего, что могут дать плотские отношения.

– Не сомневаюсь, – буркнул я. – Беда в другом.

– В чем же?

– Когда она в следующий раз скажет «дай я подержусь за твоего малыша, пока он не станет большим», я сразу представлю себе лысую монашескую голову, где родилось это высказывание.

– Возможно, – сказал Ангел, – мне не следует знать так много о деталях твоей личной жизни.

– Прошу прощения.

– Ничего страшного, – ответил Ангел. – Я ведь предупреждал, что есть вещи, которых лучше не выяснять. И другие тебя предупреждали. Ты даже не представляешь, Алекс, до чего таких вещей много.