— Но старое завещание еще не выполнено?
— Я не знаю.
— Вы бы знали, если бы он составил новое завещание в вашу пользу?
— Он мне говорил о подобном намерении. Естественно, старое завещание он не оставил в силе.
— В любом случае ваш выход за него замуж делает прежнее завещание недействительным. При условии, конечно, что ваш брак был законным.
— Естественно, он был законным. Почему вы поднимаете этот вопрос?
— Это образ мышления юриста, — сказал Мейсон. — Приходится учитывать все возможные варианты. Почему ваш брак оказался столь недолговечным?
— Он… я… Он был значительно старше меня.
— На сколько лет?
— На 15 лет.
— Он знал об этом, когда брал вас в жены?
— Конечно.
— Тогда это не имеет никакого значения.
— Господин Мейсон, для меня довольно болезненно вновь проходить через все это. Я была личным секретарем Гарвина. Он женился на Минерве. Постепенно он начал осознавать, что Минерва бесстыдная, эгоистичная, расчетливая и опасная женщина. Естественно, что он начал все больше доверять мне, а я — симпатизировать ему. Я думаю, что нас обоих охватило чувство взаимной привязанности. Мы оба оказались как бы под гипнозом обстоятельств и начали постепенно осознавать, что возникла сильная взаимная симпатия. У нас развилась романтическая привязанность друг к другу. Господин Мейсон, я не хотела бы больше говорить на эту тему. Эти страницы жизни для меня закрыты.
— Вы можете думать, что они закрыты, — возразил Мейсон, — но до того, как вы покончите с этим делом, книгу вновь откроют. Эти страницы будут в центре внимания общественности, и их будут листать одну за другой. Они появятся на первых полосах основных газет города.
Она посмотрела на Мейсона с нескрываемой тоской в глазах и внезапно резко поднялась:
— Господин Мейсон. Я иду в гостиницу. По телефону сообщу, где остановлюсь.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — устраивайтесь. Ни в коем случае не вздумайте уезжать из города или скрыться, потому что это дает в руки обвинения сильное оружие против вас. В вашем случае отъезд из города будет истолкован как доказательство вашей вины. Полиции хотелось бы, чтобы вы приняли какие-то меры, чтобы скрыться. Именно поэтому Трагг не арестовал вас и не пригласил в полицейское управление для снятия допроса. Под честное слово он оставил вас на свободе в городе, надеясь, что вы попытаетесь скрыться, по крайней мере попытаетесь уехать в Неваду. В этом случае они остановят вас еще на территории штата Калифорния и под арестом доставят обратно в город, заявив, что вы предприняли попытку бежать.
— И попытка побега будет использована в суде?
— Да, как доказательство вашей вины.
— Спасибо, что рассказали мне об этом, — заявила госпожа Гастингс. — Обещаю, что я не нарушу своего слова.
Как только Аделла Гастингс вышла из кабинета Мейсона, адвокат сказал Делле Стрит:
— Свяжитесь с Полом Дрейком, Делла. Попросите его сразу же зайти ко мне.
Делла Стрит набрала номер и, положив на место телефонную трубку, сказала:
— Он идет сюда.
Через 30 секунд раздался обусловленный стук в дверь, и Делла Стрит впустила в кабинет Пола Дрейка.
— Здравствуйте, красавица, — сказал Дрейк. Повернувшись к Мейсону, Пол спросил:
— Вам нужны какие-либо дополнительные данные о владельцах тех двух машин из штата Невада, Перри?
— Я еще не знаю, — ответил Мейсон. — У меня есть для вас срочная работа.
— Какая?
— В ящике стола у меня был револьвер, — сказал Мейсон. — Кто-то украл его или сегодня ночью, или рано утром, до открытия офиса. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто украл револьвер, и вернули его мне.
— Это важно?
— Очень важно. Если я не получу револьвер обратно, меня обвинят в сокрытии улик.
— Интересно, как это можно сделать?
— Я еще не знаю, — пояснил Мейсон. — Мой рассказ и рассказ моего клиента звучат почти неправдоподобно, и, если их соединить вместе, получится фантастическая история, в которой хороший, обладающий сарказмом окружной прокурор наделает столько дыр, сколько нет их в швейцарском сыре.
— И смею вас уверить, — сказал Дрейк, — есть такой окружной прокурор, который в полной готовности ждет такой возможности.
— Да, есть, — подтвердил Мейсон.
— У вас есть какие-то идеи, — спросил Дрейк.
— Я думаю, — сказал Мейсон, — револьвер украл человек, который был хорошо осведомлен о том, что он собирается делать. Мне не хотелось бы этого говорить. Пол, но у меня есть серьезные подозрения, что мой клиент, Аделла Гастингс, имеет к краже определенное отношение. Очевидно, она была здесь и взяла револьвер.
— Что вас наводит на эту мысль?
— Во-первых, она знала, где лежит револьвер.
— Если у вас есть оружие, — заметил Дрейк, — его можно хранить только в двух местах: в сейфе и в ящике стола.
— Я знаю, — ответил Мейсон, — но нет никаких следов, что здесь в кабинете что-то искали.
— Нет никакой необходимости устраивать обширный поиск. Если бы я искал оружие, то в первую очередь я бы заглянул в верхний правый ящик стола.
— Мне не кажется, что здесь работал профессиональный взломщик, — сказал Мейсон. — Думаю, что замки не повреждены. Кто-то, очевидно, вошел сюда или ночью, или рано утром. Вечером сюда никто не может прийти, не зарегистрировавшись в журнале, который находится у лифтера, не указав, кого он хочет посетить и время прихода. При выходе из здания посетитель должен проставить время и расписаться.