Желание - [23]

Внезапно его дремоту нарушил женский крик. Противный, писклявый такой, а самое отвратительное, что просто забыть о нем он не мог, потому что вопила его подопечная. Ну вот что ей стоило и дальше нежиться в кровати после бурного путешествия? Нет же, опять нашла неприятности… И где! Посреди занесенного снегом плато с единственным трактиром на лиги вокруг… Встал. Зевнул. Пригладил волосы. В окно увидел, что неуклюжую девчонку уже скрутили Северные волки[12]. Брыкается, пищит, на колобок на ножках похожа, столько на себя одежды навертела. На кой она им вообще сдалась? Ведь сами же вернут через пару дней, с ее-то мерзким характером дольше не продержатся. Надо же, умудрились взвалить на ездового халу[13] и, кажется, собираются отчалить в неизвестном направлении. Деваха чудным образом извернулась и цапнула халу за длинное мохнатое ухо. Ух ты! Демон и не думал, что эти медлительные животные так высоко могут подскакивать. От падения Самару спасло только чудо, ну может еще обилие веревок, которыми ее прикрутили к седлу северяне.

В демонической душе заскреблась совесть.

«Пойти, поспасать ее в качестве зарядки, что ли?..» — размышлял Сердолик, лениво наблюдая, как резвые халу уносят Самару все дальше и дальше. Он оценил расстояние, зевнул и… отвернулся. — «Ммм, нееее, неохота. Лучше отправлюсь досыпать!»

Не знаю сколько мы ехали, в какой-то момент меня настолько растрясло, а запах бараньей шерсти настолько насытил воздух, что я отключилась. Когда открыла глаза, меня уже сгружали с животины, ничуть не нежнее мешка с камнями. Я осторожно осмотрелась, в свете первых солнечных лучей обозревая место, куда меня приволокли. Ё-маё!!! Почему всегда я? У меня что, карма такая? Ну кого другого стали бы похищать таким ненормальным способом, да еще и ЭТИ!!!

Вокруг меня столпились разодетые в мохнатые шкуры… снежные люди? Варвары? Каждый ростом под два метра, шириной в полтора, лица круглые, веснушчатые, преимущественно рыжие волосы заплетены в длинные толстые косы. Мужчины все как один заросшие бородой. А амбре от этого народа стояло! Мне снова стало дурно, так что я с облегчением нырнула в спасительное забытье.

Повторное пробуждение прошло чуть более удачно: среди шкур подле небольшого, сложенного в ямке, костерка, под аккомпонимент умопомрачительных запахов из висевшего над огнем котелка. Отощавший желудок громко взвыл; ела-то я в последний раз еще в султанском дворце, однако мозг приказал ему заткнуться и продолжил осмотр обстановки.

Удивительно, однако раздевать меня не стали, даже сапожки и тулупчик все еще были при мне. Я находилась в большом шатре, только изготовленном из длинных, сложенных «домиком» рей и наброшенных на них шкур. Наверху, где концы рей были закреплены, оставалась незакрытая отдушина, через которую выходил дым от костра. Земляной пол устилали шкуры. Входа нигде не наблюдалось.

Стоило задуматься о том, как отсюда выбраться и нужно ли это делать, одна из служивших стенами шкур откинулась и в шатер шагнула женщина. Одна из тех, что «коня на скаку остановят и захватчику в тыкву дадут». Высокая, ширококостная, с двумя толстыми светлыми косами, носом-картошкой, она, казалось, заняла собой все свободное место. Вкупе с одеждой из шкур, ножкой размера пятидесятого и рогатым шлемом впечатление она производила устрашающее. Сглотнув, я вжалась в одеяло.

— Проснулась, мелочь? — прогрохотала она баском, направив на меня взгляд. Да по сравнению с нею я скорее микроб!

Бабища скинула плащ, шлем, оставшись в одной толстой, кажется шерстяной, тунике, подпоясанной толстым поясом, сразу став в несколько раз меньше. Затем откуда-то выудила большую ложку, склонилась над костром и стала помешивать кипящее на нем ароматное варево.

— Меня Егевика звать. Кушать бум? — поинтересовалась она, отхлебывая прямо из ложки.

Я остервенело закивала и ринулась к котелку, готовая хоть так его выхлебать. К счастью, для этого мне выделили деревянную миску и кусок непонятной серой лепешки, иначе без ожогов бы не обошлось. Егевика ограничилась котлом — похоже, тарелка, как и ложка, в ее хозяйстве присутствовали в единственном экземпляре.

Пока я набивала желудок, она смотрела на меня и все вздыхала, насколько же я мелкая и тощенькая. Как детей рожать конунгу буду?

Ро…че?!!! Кому я чего буду?!!

Я закашлялась и выпучила на Егевику оба глаза.

— Каких детей?! Ты о чем??

— Так это, — смутилась та, — Невеста ж ты, конунга нашего.

Я вспомнила щербатые лыбы тех волосатых мужичков, что здесь водились, и мне снова поплохело. Ну и кто из них конунг?

— Раскажи-ка поподробнее, будь добра… — слабым голоском попросила я.

Егевика почесала в затылке, и поведала мне душераздирающую (для меня) историю о том, как в их племени выбирают невест для вожака.

С давних времен в племени Егевики, племени Северных волков, существовала среди вождей традиция брать в жены иностранок. Такое происходило не со всеми и не всегда, но, по преданиям, коли возьмет конунг в жены деву не своего племени, все боги станут ему благоволить (а их в этом мире начитывалось многотысячный пантеон!). Только вот одна проблема — иностранка обязана быть определенного возраста и «не порченной мужчиной».