Желание и честь - [28]

– Конечно. Я подожду вас за дверью.

Она отметила его холодный тон, хотела повернуться и посмотреть ему в лицо, но не смогла. Интересно, как он собирается выйти? Так же как и вошел?

Окно скрипнуло, и ветерок больше не проникал в комнату. Диллиан не спрашивала себя, как он смог добраться до окна третьего этажа. Если ей нужны были доказательства его службы на флоте, она их получила. Кто же еще, кроме моряка, мог взобраться по плющу на стену?

Она все еще не сняла его плаща. В его уютной теплоте ее била дрожь. Через мгновение Диллиан поняла, что плащ пахнет маркизом, легкий мужской запах ассоциировался с ним. Она никогда раньше не замечала мужского запаха. А теперь не могла избавиться от него.

Она хотела убедиться, что в комнате никого нет, хотя всем своим существом ощущала ее пустоту. Излучающая сильную ауру фигура маркиза исчезла. Но Диллиан больше не доверяла своим чувствам. Она вгляделась в темноту и, все еще прижимая к себе плащ, потянулась за одеждой. Ей казалось, что она стоит голая, а он смотрит на нее. Она погибала от смущения, хотя и знала, что его нет рядом.

Если бы она не видела глаза Эффингема, она могла бы внушить себе, что он ничего не заметил. Но она видела его глаза, видела, с какой жадностью он разглядывал ее грудь. Он даже не взглянул ей в лицо. Она до сих пор чувствовала на себе его горящий взгляд и сгорала от стыда – или от чего-то другого.

Диллиан не хотела думать об этом другом. За свои двадцать пять лет она немного научилась разбираться в человеческой природе. В шестнадцать она страстно влюбилась в сына викария. Каждое его случайное прикосновение пробуждало в ней бурную радость. Они тайком встречались в лесу, за стогами сена, везде, где могли хотя бы несколько минут побыть наедине. Ему было столько же лет, сколько и ей. Ни один из них не знал, к чему могут привести их отношения, но запретный плод сладок, и они многое познали вместе. Ей повезло, она поняла его характер раньше, чем они зашли слишком далеко. И с тех пор ни один мужчина не мог ее завлечь.

Но в последующие годы она не раз ловила на себе голодные взгляды и научилась понимать, что они означают. У нее не было ни богатства, ни титула, ничего, что могло бы привлечь мужчину, ничего, кроме ее тела. Как правило, она старалась не думать, что обладает телом сельской девушки. У нее была тонкая кость, и ее привлекательность не бросалась в глаза, поэтому ей удавалось скрывать свою фигуру под бесформенными платьями унылого цвета. Большей частью мужчины ее вообще не замечали. Когда она появлялась вместе с Бланш, они даже не подозревали о ее существовании. Ее это вполне устраивало. Но бывало, что, потерпев неудачу с Бланш, они обращали внимание на Диллиан. С Бланш они вели себя как джентльмены, но не считали нужным быть ими, когда дело касалось простой компаньонки. Диллиан не вводила в заблуждение их страстность, как это случилось с сыном викария. Она ясно видела, что это была всего лишь похоть.

Ее она увидела и в глазах маркиза. Торопливо одеваясь, Диллиан старалась не думать об этом. Да, ей нравились их совместные ужины. Нельзя сказать, что ей всегда было с ним легко. У маркиза были злой юмор и ожесточенность, придававшие пикантность их беседам, но в то же время он отличался острым умом и любил обсуждать серьезные проблемы, чего она не замечала в обществе. Ей не хотелось, чтобы в их интересные беседы вторглись влечения слабой плоти.

Она сглупила. Маркизу незачем продолжать эти ночные ужины теперь, когда он поймал какого-то пройдоху. И у нее не будет повода встретиться с ним вновь. Он найдет другую женщину, а они с Бланш смогут вернуться к своему обычному унылому существованию.

Но, спускаясь по лестнице, чтобы встретиться с человеком, который перевернул всю их жизнь, она знала, что они уже никогда не смогут жить по-прежнему. У Бланш навсегда останутся следы ожогов. Необходимость выйти замуж станет для нее более насущной, а круг искателей ее руки намного сузится. Как только Бланш выберет мужа, Диллиан останется одна в этом мире.

Об этом она не хотела сейчас думать. Довольно того, что ей предстоит иметь дело с этим чудовищем, ожидавшим ее в темноте возле дома.

Она подождала, пока лакей пройдет по коридору и поднимется по черной лестнице. Затем пересекла холл, вышла через боковую дверь и направилась к конюшне. Она не спросила Эффингема, где они встретятся, но предполагала, что он будет следить за этой дверью.

Все так и произошло. В темноте белел его шейный платок. Он был одет в тот же черный фрак и жилет, которые были на нем, когда они ужинали вместе. Она знала, как элегантно он выглядит в одежде джентльмена и как устрашающе в наброшенном плаще, когда снова исчезает в темноте.

Она молча протянула ему плащ. Он надел его и, опустив на лицо капюшон, быстро зашагал по тропинке, ведущей в лес. Она подумала, что он надевает капюшон по привычке, а не из-за необходимости скрывать свое лицо. Ей захотелось почему-то тоже спрятать от него свое лицо.

– Что он делал, когда вы нашли его? – прошептала она, нарушая тягостное молчание.

– Прятался.

Она почувствовала, что напряженность между ними возрастает. Она-то думала, что они покончили с разногласиями и начали немного понимать друг друга. Сегодняшний случай, похоже, положил конец их перемирию.