Жди, за тобой придут - [2]

Сегодня, впрочем, никакой особой нужды в благоприятном исходе задуманной эскапады он не испытывал.

Поравнявшись с девушкой, Костя изобразил из себя хаотично слоняющегося по улицам олуха-туриста и, как бы даже преодолевая стеснение, справился у неё о местонахождении известного бара под названием Het Waterhuis aan de Bierkant («Водный домик на пивной стороне»).

Когда фемина заговорила, он снова был приятно удивлён. Во-первых, она вряд ли курила. Во-вторых, имела очаровательный голос среднего, ближе к высокому, тембра. А в-третьих, что было, пожалуй, самым невероятным, девушка не изображала той чрезвычайной занятости, которую большинство фламандок используют как газовый баллончик, готовый прыснуть в сердце любого встречного самца, питающего романтические надежды.

Вместо обычной фразы из десятка слов с заключительным «адьё» и искусственной улыбкой девушка разразилась длинной речью.

Весь нехитрый маршрут, состоявший из двух отрезков по пятьдесят метров и одного поворота на девяносто градусов, был объяснён ещё в начале её рассказа. Теперь же она говорила о самом баре, имевшем древнюю и богатую курьёзами историю.

Несмотря на то, что с минуты на минуту в Ватерхаусе должен был нарисоваться импульсивный Эдик, Костя рискнул высказать робкое восхищение такой осведомлённостью, с прозрачным намёком на желательное продолжении диалога.

Через пару мгновений он понял, что свободным временем девушка располагала. Однако несносные правила приличия заставляли её с очевидной неохотой мотать на Костины уши слегка приперчённую правдой «лапшу». Она пространно упоминала какие-то неотложные дела, которые мало соответствовали ее внешнему облику.

Ситуация грозила выйти из-под контроля, точнее, просто «выйти», то есть, исчерпаться, раствориться в воздухе и превратиться в ничто — как будто её никогда и не было. Требовалась молниеносная акция, экспромт, способный вернуть уплывающему в минор событию его мажорный статус.

— Девушка, взгляните, пожалуйста, вон на то одинокое облако.

Красавица спокойно подняла голову, моргнула своими длиннющими ресницами и устремила доверчивый взгляд в том направлении, куда показывал его уверенный перст. Там действительно белел один на всём небосклоне огромный «гриб-дождевик».

— Хотите, чтобы это облако распалось на несколько частей?

Фламандка заулыбалась, посмотрела ему в глаза и, секунду помедлив, игриво ответила:

— В моём городе завелись молодые волшебники?

— Сейчас это произойдёт… Но в целях достижения максимального зрительного эффекта нам лучше выйти на мост. Процедура может занять несколько минут.

— Ну что ж, ради чуда я готова подождать, — усмехнулась девушка.

Как только они миновали угол последнего перед набережной дома, Костя снова услышал её очаровательный голос:

— Вот, кстати, и бар!

Он повернул голову и, напрягая все свои актёрские способности, крайне оживлённо воскликнул:

— My goodness! А местечко-то действительно премилейшее!

Затем, выдержав небольшую паузу, одухотворённо добавил:

— Может, нам лучше расположиться за одним из столиков? Мне вдруг подумалось, что, сидя будет значительно комфортнее… Я имею в виду, с точки зрения нашего предстоящего наблюдения за «хрупкими летающими объектами».

— Ну, если только с этой точки зрения… — лукаво сощурилась девушка.

Происходящее, как видно, начинало её забавлять. В своей жизни эта белокурая фея вряд ли испытывала нехватку мужского внимания, но с таким оригинальным, творческим подходом сталкивалась, вероятно, далеко не каждый день.

Фламадка выбрала маленький квадратный столик у самого парапета, и они с Костей расположились таким образом, чтобы речка, мост, а над мостом и злополучное облако, находились в поле зрения обоих наблюдателей.

— Как насчёт того, чтобы перейти на «ты»?

Губы девушки растянулись в понимающе-снисходительной улыбке.

— Хорошо. Будем на «ты». Меня зовут Эвелин.

— А меня Константин.

Он по привычке назвал своё полное имя, сделав ударение на первом его слоге: такой вариант был единственно устойчивым во фламандском прононсе. Мучить «иностранцев» другими, сложными для их уха и языка созвучиями Костя давно уже перестал.

— Будем знакомы! Кстати, раз уж мы оказались на террасе Ватерхаусa, то, может, вкусим, по случаю, от его щедрот? Я угощаю!

На сей раз девушка не удержалась и звонко захохотала.

— Тебе не кажется, что начать выпивать со случайной прохожей через три минуты после знакомства — это уже перебор?.. Ну, ладно, я пошутила. Если ты угощаешь, то позволь мне хотя бы поработать твоим экскурсоводом по пивному Генту.

Эвелин раскрыла лежавшее на столе меню (которое он знал наизусть), медленно пролистала его перед Костиными глазами, так чтобы длинные ряды пивных названий ни с чем нельзя было перепутать — он ведь, когда заговорил с ней на перекрёстке, именно на этот аспект питейного заведения больше всего напирал. И осторожно спросила:

— А ты сам-то ведь не местный, в смысле, не бельгиец?.. Хотя по-голландски говоришь великолепно.

— Я долгое время жил в Нидерландах, — сказал Костя сущую правду и, подумав, добавил:

— В Бельгии, конечно, тоже бывал. И с некоторых пор интересуюсь бельгийским пивом. В частности, такими вот заведениями. Отличный бар!