Жажду — дайте воды - [138]
— Это не ответ. Есть вещи, которые надо знать, и знать точно.
По дороге он забирает в машину бабушку и деда. Они величественно усаживаются на заднем сиденье.
— Бабушка, ты врачиху нашу знаешь? — спрашивает Граче.
Бабушка наклоняется к нему.
— Знаю. Как не знать! Ладная девушка.
— Засылай сватов!, — Граче смущенно улыбается. — Старый обычай надо хранить.
Бабушка сзади обнимает внука за плечи.
— Правда, Граче? Правда?
— Правда, бабушка, правда. Проси ее руки для меня.
Радость дядюшки Мамбре выплескивается из машины.
— Вот это дело! — кричит он. — Давно бы так!
Подъезжаем к Ладанным полям. Море осталось далеко, в ущелье. Едва виден крест Цицернаванка. У Родника Куропатки стоит белый жеребец Астг. Я говорю Граче:
— У тебя есть проект для дома?
— Конечно, есть. Весь из света и солнца. Устал я от мрака, от стона тяжелых каменных стен. Пусть в моем доме будет свет.
— А мне спроектируй такой вот, с тяжелыми стенами. Похожий на Цицернаванк. И чтобы дверь с трещоткой, а на ней призыв: «Радуйся и ликуй!» И купол пусть будет, пусть под ним умножатся звуки радости. Про карниз не забудь, чтобы голуби на него садились. Договорились, сделаешь?
— Почему бы и нет?
Машина едет по воде. Вода туннеля уже дошла до Родника Куропатки. Ручейками бежит она по голой и сухой земле. Спешит к далям. Иссохшая земля поглощает ее.
Дядюшка Мамбре первым выходит из машины. Он становится на колени на жаждущую землю, наклоняется и пьет воду. Воду, что его внуки привели к Ладанным полям.
— Охай…
Мне вспоминается, как некогда утолил свою жажду у Родника Куропатки мой отец…
«Я утолил свою жажду, а ты, земля?..»
Детишки босиком бегают по воде, которая обильно течет по Ладанным полям. Белый жеребец Астг ржет от удовольствия. И ржанье его стелется по земле от горизонта.
Скала, из которой бьет Родник Куропатки, коршуном нависает над ручьем, что уносит родниковую воду по склонам к зеленеющим кустам и травам. Бело-красным пожаром полыхают расцветшая черешня и куст граната. Оба они — новоселы на Ладанных полях. Всего две недели назад посадила их здесь Астг. Цветки граната надтреснуты, и красный густой сок, стекая с них, тяжелыми каплями падает на воду…
Вот уже какой день в час догорающего заката приходит сюда бабушка Шогер и, опершись о ствол черешни, молча стоит, озаренная факелом, пока темнота не погасит блеска воды.
Все вокруг ново на Ладанных полях. И сады, и виноградники.
Не стонет больше земля, не мычит, как бык, упавший на борозду, истомленный от жажды…
У самого Родника Куропатки отвела мне участок под дом моя Астг. А чуть дальше участок Граче. Там дядюшка Мамбре уже успел насадить сад — вон они, деревья, стоят в пышнозеленом уборе.
Вода отозвалась. Подалась к людям, пришла на земли извечно стонущих Ладанных полей. Много ее теперь. Не растрескается больше от жажды земля…
Бабушка Шогер изо дня в день приходит сюда, садится под тень цветущего граната и о чем-то думает. О чем? Спроси у вод, что пришли по длинному туннелю в эти ущелья и теперь с серебряным звоном падают к ногам бабушки Шогер, поливают корни граната, синим поясом охватывают изумрудное одеяние земли.
У этих вод, говорю, спроси. Они, пожалуй, не ответят. Поди-ка лучше и спроси у тех, что текли здесь год тому назад, пятьдесят, сто и тысячу лет назад. Спроси у Лорагета, что со звоном тек здесь, не одаривая ни людей, ни землю.
Утекли, говоришь, те воды? Тогда спроси у бабушки Шогер, что стоит под сенью черешни, стоит, как старое сучковато-морщинистое дерево, и вспоминает о днях своей молодости…
Лорагет протекал в ущелье. Внук бабушки Шогер перекрыл русло реки, создал море и поднял воду на Ладанные поля. Некогда бесстыдно хохочущая в ответ на стоны людей и земли вода поднялась на Ладанные поля. Сумасбродная река утихомирилась, обернулась умным, добрым морем.
На склоне ущелья лепилось маленькое село — несколько вспаханных клочков с колосящимися на них чахлыми хлебами да грядками фасоли. Были на склоне виноградники и кусты граната, которые кто знает когда посадил здесь Хачипап.
В каждом доме была невестка и рано или поздно раздавался детский крик. Была невестка, был детский крик и в доме Хачипапа. Жена козопаса Мамбре, цветущее гранатовое дерево, Шогер, с зелеными ветвями — двумя детьми.
…На плоской крыше у Хачипапа собирается вое село. Я вскрываю письмо.
«Первый поклон — читающему письмо…»
Хачипап сыплет мне в карман горсть орехов.
«Молодец, родненький…»
Когда Шогер пришла невесткой к Хачипапу, Мамбре повел ее на свой садовый клочок у Цицернаванка, чтобы соком граната и медового винограда усладить ее нетронутые губы.
Хлебом и смехом маленького села была вода тонкоструйного ручейка…
Рука бабушки Шогер затрепетала в воде. Вспомнилось, какой она была в дни молодости. Бывало, глянет в осколочек зеркала и испугается румянца щек, черноты и глубины глаз — огнем они обжигали.
Выше над садом стоял их каменный дом с плоской крышей, на крыше зеленая трава и рассыпанные для сушки фрукты. Это был их очаг: Хачипапа, Шогер, Мамбре и их двух младенцев.
Сто двадцать дымов было в селе, сто двадцать клочков земли с садами и нивами — зеленые и желтые заплаты на склоне Цицернаванка.
Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии республики Серо Ханзадян в романе «Царица Армянская» повествует о древней Хайасе — Армении второго тысячелетия до н. э., об усилиях армянских правителей объединить разрозненные княжества в единое централизованное государство.
Серо Ханзадян — лауреат Государственной премии республики, автор книг «Земля», «Каджаран», «Три года 291 день», «Жажду — дайте воды», «Царица армянская» и др. Предлагаемый роман талантливого прозаика «Мхитар Спарапет», выдержавший несколько изданий, рассказывает об историческом прошлом армянского народа — национально-освободительном движении впервой половине XVIII века. В тяжелую пору испытаний часть меликов и церковной знати становится на путь раскольничества и междоусобной борьбы. Мхитар Спарапет, один из народных героев того времени, сумел сохранить сплоченность армянского народа в дни тяжелых испытаний и возглавил его в борьбе за независимость своей родины.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Память… – это то, что всегда с нами, и единственное, что нельзя отнять у человека. Лучший способ бережно сохранить ее в мельчайших подробностях – это вести дневник. Так и поступила автор этих трогательных записок длиной в жизнь – Т.И. Гончарова. Много лет она заносила на бумажные страницы свои мысли, страхи, радости, переживания, события, происходящие с ней и страной, в которой жила. Благодаря таким сохраненным воспоминаниям, мы имеем возможность оглянуться назад и стать свидетелями событий давно ушедших дней. Да, дневник написан не профессиональным писателем, зато он искренен и откровенен, потому что велся лично для себя и не был предназначен для чужих глаз.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Собственные записки» Н. Н. Муравьева-Карсского охватывают период с 1829 по 1834 годы. Автор рассказывает в них о своей дипломатической миссии по урегулированию кризиса между Египтом и Турцией, приведшей в итоге к подписанию блистательного для России Ункяр-Искелесийского договора 1833 г. Значительное место уделено руководству штабом 1-й армии (1834-1835). Повествуя о малоизученном и поныне периоде отечественной истории, подробные и обстоятельные дневниковые «Записки» одного из самых разносторонне образованных и талантливых генералов эпохи Николая I погружают читателя в атмосферу внешнеполитической и придворной жизни Российской империи второй четверти XIX столетия.