Жажда справедливости - [21]

Крюкова пригласили в кабинет пятым, и он приступил к докладу, когда табачный дым превратился в плотные слоистые пласты, заполнив пространство кабинета от потолка и едва ли не до пола. Члены коллегии внимали представлению Скокова почти молча, и Крюков не сумел ни по коротким репликам, ни по выражению непроницаемых лиц раскрыть истинное отношение к присланным из провинции ориентировкам, хотя в секретариате его официально уведомили о стопроцентной утверждаемости приговоров.

После скоковского детального обзора Крюкова все-таки вынудили объясниться по двум происшествиям, первое из которых возбудило любопытство самого зампреда — мужчины с удлиненной офицерской физиономией, неожиданно высокого роста, с гладкой прической и идеально прочерченным блестящим пробором.

— Растолкуйте нам, товарищ, — обратился он к Крюкову корректно грудным и низким для такого поджарого человека баритоном, — чем вызвана вспышка религиозного экстаза, — он покосился в блокнот, — во Врудской волости. Почему на вас там молятся, как на Иисуса Христа? Коллегию озадачили нелепые слухи, и, откровенно говоря, мы им придали определенное значение. Поймите меня без обиды. В нынешней ситуации и мелкая ошибка — лишний козырь врагу. Надеюсь, вы не станете опровергать этот тезис?

Члены коллегии переглянулись, впрочем, без неприязненных или ехидных улыбочек и подготовились слушать Крюкова. Не случай ли перед ними коварно законспирированной вражеской пропаганды?

Суть происшествия заключалась в комическом недоразумении. Несколько месяцев назад Крюков разбирал жалобу гражданки Анастасии Соболевой и постановил немедленно вернуть ей незаконно переданную прежнему владельцу корову. Легко вообразить несказанное счастье вдовы, имеющей по лавкам шестерых сопливцев. Корову Соболевой дружинники пригнали на рассвете и, привязав к забору, удалились. Соболева спала, а когда очнулась и заметила в окне кормилицу Красуху, окутанную белесым качающимся туманом, радостно засмеялась, перебудив ребятишек на печи. Смеялась она заливисто и долго, вместо того чтобы выйти во двор и завести озябшую и проголодавшуюся корову в сарай. Старший сын Петька — выкриками «цыть!» — еле угомонил мать.

Вечером, однако, Соболева опять веселилась и праздновала чудесное возвращение Красухи, пообещав господу вседержителю отправиться пешком в Ямбург и поставить за болярина Алексея свечку. Обет она через неделю исполнила, рассказывая по дороге встречным-поперечным, что в здешних краях объявился раб божий Алексей, святой, творящий справедливость. Молва о творящем справедливость мгновенно распространилась по окрестным деревням.

Волисполкомовские агитпропщики перепугались и устроили специально митинг, чтобы рассеять растекшийся по полям и лесам опиумный дурман, успокоить разбушевавшиеся страсти — многие твердили, что у них неправильно отняли коров, — и поднять атеистическую пропаганду на высшую ступень.

Только получив от Крюкова собственноручное увещевательное письмо, Соболева согласилась, да и то под давлением руководства, признать ошибочность своих воззрений. Но в сумерках, закрыв на замок Красуху в сарае, по свидетельству Петьки, наряженного сельсоветом наблюдать за матерью, Соболева принималась за старое — безмерно хвалила следователя. Вдову вновь предупредили, что если она будет упрямиться и настаивать на божественном возвращении Красухи, то корову попросту отберут.

— Ну что ж, — пророкотал бархатисто зампред, вставая и прошибая макушкой тучи папиросного серого пара, — есть мнение признать отчет тов. Крюкова удовлетворительным. Кто «за»? Кто «против»? Один «против». Тов. Тункель, изложите мотивы.

И зампред опустился в кресло. Худощавый и лысоватый Тункель, наоборот, привскочил, будто Чарушин своим весом подкинул его вверх, и, воткнув в пепельницу расползшуюся папиросу, выпалил скороговоркой, успевая тем не менее дробно отплевывать прилипшие к нижней губе табачинки прямо перед собой:

— ЕслитовКрюковнепредусмотрелвспышкирелигиозногопомешательства, — здесь Тункель прервался, чтобы вобрать глоток атмосферы, — врсзультатесвоихнеобдуманныхдействийточутьемнеподсказываетчтоегонадонемедленноотстранитьотработыв Наркомвнутделеипоставитьвопросоцелесообразностиегоиспользования. — Тункель опять прервался, чтобы вздохнуть, и совершенно внезапно для слушателей закруглил пассаж в нормальном темпе: — Я требую голосования и предлагаю вынести вотум недоверия тов. Крюкову. К тому же многие его приговоры затрудняют маневрирование подразделений комиссариата, хотя надо учесть, что в истории с Дергуновым он оказался прав. Однако — язаотстранениеипередачуеговопросавдисциплинарнуютройку. — Финал он прострочил веером.

— Кто «за»? — поинтересовался, привставая, зампред. — Никого. Кто «против»? Предложение тов. Туннеля отвергается. Слово имеет тов. Вальцев.

Бритый Вальцев выпрямился, опираясь на крупные пухлые кулаки и нависнув над зеленым сукном могучими плечами. До революции он клепал корабли на Николаевских судоверфях. Южный акцент, впрочем, никого не удивляющий ныне в Петрограде, смягчал неторопливую рубленую речь.

— То, шо Оскар тут набормотал, то юрунда. Не захочем мы доброго сотрудника отстранять или расстреливать из-за какой-то полоумной бабы. Ты шо, Оскар, сказывся от страху?