Жажда смерти - [60]

Его секретарша удалилась. Кулаков подобрался и бросил на меня острый взгляд исподлобья.

— Короче, я иду на выборы! — объявил он, сразу беря быка за рога. — Разговор, конечно, между нами. Но буду выставляться против Лисецкого.

— Значит, все-таки дозрели?

— Дозрел. Все взвесил. Пойду.

Он с силой раздавил окурок в пепельнице, словно ставя точку всем колебаниям.

Конечно, ни его вражда с Лисецким, ни его желание быть губернатором ни для кого в области не составляли тайны. Но в том, что он отважится на такой серьезный шаг, большинство сомневались.

— Ответственное решение, — покачал я головой. — Лисецкий так просто не сдастся. Большую войну вы затеваете.

— Большую, — подтвердил он. — Но терпеть этот фа-беж уже сил нет. Какой он губернатор?! Это же позор для области. Сколько можно народ обирать? Он же кроме воровства ни о чем не думает. Рыночник! В общем, мне нужен человек, который будет руководить моей компанией. Бить его и в хвост и в гриву. Что скажешь?

— Вы предлагаете возглавить ваш штаб мне?

— А кому еще? Если, конечно, не струсишь, — прибавил он, задиристо усмехаясь.

Мне до смерти хотелось согласиться. Не то чтобы мне сильно нравился Кулаков. Но мне совсем не нравился Лисецкий.

— Это означает уйти от Храповицкого, — вслух заметил я. — Причем со скандалом.

— Ну и уходи! Плевать тебе на его скандалы! Что он тебе, жена, что ли?

— Очень смахивает на предательство, — продолжал размышлять я. — Особенно сейчас.

— Какое к черту предательство! — вспылил Кулаков.— Я тебе про будущее области говорю, а ты мне о чем толкуешь? Тут и выбирать-то нечего! Или ты за деньги цепляешься, которые он тебе платит? Да это гроши, если вдуматься! Они там вагонами крадут, а ты на стрёме торчишь! Не надоело еще? Какие у тебя перед ними обязательства? Они жрали так, что хруст стоял, а ты крошки подбирал! А теперь, когда пришло время отвечать, все спохватились! Мой тебе совет: бросай их немедленно. И именно сейчас. Потом поздно будет. Учти, завтра я тебе своего предложения не повторю. Хоть обижайся, хоть нет, но я тебе прямо скажу. Сегодня ты еще не замаранный. А когда раскрутится вся эта уголовщина, которую они там у себя творили, ты в их компании окажешься. Мне такой начальник штаба не нужен будет. Если я на выборы иду, мне тоже надо о чести мундира думать.

Он важно запыхтел и слегка выпятил грудь, что придало ему довольно комичный вид.

— Да дело не в них, — возразил я. — Дело во мне. Мне не с ними жить, а с собой. Я не брошу Храповицкого, пока вся эта история не разрешится. Извините еще раз, Борис Михайлович, спасибо вам, но давайте закончим этот разговор.

Он все-таки надулся. И, прощаясь, обниматься не стал.

3

Едва я оказался в приемной Кулакова, его секретарша сообщила мне:

— Павел Николаевич звонил. Просил, как вы освободитесь, к нему зайти.

Я выругался про себя. Вот что точно не входило в мои ближайшие планы — так это общение с Сырцовым. Притворяться и делать вид, будто ничего не произошло, было сейчас выше моих сил. Но отказаться от приглашения у меня не было причины. Я вздохнул и двинулся по коридору к его кабинету.

Минуя его секретаря, я вошел без стука. Сырцов с кем-то разговаривал по телефону. Встревоженно стрельнув в меня глазами, словно я застиг его врасплох, он торопливо пообещал перезвонить позже, бросил трубку и вскочил из-за стола.

— Ну, и застрял же ты у шефа! — накинулся он на меня. — Я уже три раза его секретаршу дергал. Думал, может, ты меня игнорируешь? С шефом пообщался, да и был таков. А про меня забыл. О чем это вы так долго с ним разговаривали?

Я впервые слышал, как он называет Кулакова шефом. До сих пор он употреблял это слово лишь по отношению к Храповицкому.

— О том, почему чиновники воруют, — не вытерпел я.

Я сел на скрипучий стул и развернул дешевую карамель, которой обычно угощали посетителей в мэрии.

— Вы бы еще спросили, отчего коровы не летают! — хмыкнул он, не заметив в моем голосе иронии. — А кто у нас в стране вообще не ворует? Разве что калеки! У кого ни рук, ни ног нет. И то, мне кажется, хоть зубами, да что-нибудь отгрызут. Просто у чиновников возможностей больше. А для чего еще люди во власть идут? Чтобы заработать, ясное дело! Кто же будет на одной зарплате париться? Без сна, без отдыха?

Он обвел рукой свой кабинет со старой, кое-где облезшей мебелью, демонстрируя мне, как унизительно париться среди этой рухляди без сна и отдыха. На одной зарплате. Впрочем, он и не парился.

— А Кулаков говорит, что вы народу служите, — продолжал дразнить его я.

— Хватит издеваться! — разозлился Сырцов. — Нравится ему — вот пусть и служит. Пускай еще добровольцем запишется в горячую точку. Бесплатно. Только мне не надо голову морочить. А то как заведет на совещаниях эту песню про народ, не знаешь, куда деваться!

Он доверительно наклонился ко мне и понизил голос.

— Вот это меня больше всего бесит! Перед нами-то, заместителями, чего комедию разыгрывать! Честности нас учить! А то мы не здесь работаем. Не его приказы, можно подумать, исполняем. А то не знаем, как тут дела делаются.

Он сердито фыркнул и ожесточенно задвигал ложкой, размешивая сахар в чашке.