Жажда смерти - [10]

– Она никогда не хранила в квартире больших сумм.

– В сумочке оказалось три или четыре доллара – позже она собиралась сходить в банк. А у Кэрол одиннадцать долларов и два жетона на метро: Мы здорово экономили в последнее время – купили эту мебель и платежка оказалась несколько большей, чем предполагали.

– Итак, – произнес Пол медленно, – когда эти мерзавцы поняли, что поживиться нечем, они пришли в исступление, так, что ли?

– Видимо так. Торчали они судя по всему на амфетаминах, по крайней мере так все выглядит. Иногда хихикали, и почти все время смеялись. Кэрол сказала, что это было хуже всего – непрекращающийся смех. Мне кажется, причина – почему они не избили так же сильно как ма, состоит в том, что когда Кэрол увидела, что делают с ма, то не выдержала и выключилась. Видишь ли, она не помнит, что дальше происходило. Когда Кэрол очнулась, грабители уже ушли, У нее хватило сил добраться до телефона и вызвать полицию.

Пол стукнул кулаком по колену.

– Они взяли портативный телевизор и еще кое-что. Как думаешь, может, кто-нибудь видел, как они вытаскивали эти вещи из дома?

– Видимо никто. Судя по всему, эти трое шатались возле супермаркета и заметили, что ма с Кэрол выходят без покупок. Значит, им должны были все доставить на дом. Тогда вся троица пошла за ними до дома. Ты помнишь, как швейцар встречает всех, называя по имени? Поэтому они без труда узнали то, что им нужно: швейцар прокричал: “Добрый день, миссис Бенджамин!”, а возле звонка написан и номер квартиры. Таким образом узнав фамилию и номер квартиры, лейтенант Бриггс решил, что они отправились в заброшенный дом на Семьдесят первой улице, находящийся на полпути к тупику. Не трудно забраться в заколоченный дом и из него залезть в задний двор вашего дома – по подвалу. И затем им оставалось лишь вломиться в ваш подвал. Этот путь похоже используется сейчас постоянно. На твоем месте я бы поговорил с управляющим, чтобы на окошки подвала навесили железные ставни, или по крайней мере поставили решетки.

– Это называется запирать сарай, после того как увели лошадь.

– Не думаю, что это последний такой случай, па. В той кастрюле, в которой все мы потихоньку варимся, подобные вещи происходят каждые несколько минут.

Пол едва заметно кивнул.

– Просто в это трудно поверить. Вот что я никак не могу уяснить – как могло произойти столь бесчеловечное безобразное богомерзкое преступление?..

– Знаешь, па, не думаю, что оно было умышленным. Мне кажется, человек не станет убивать другого собственными руками, если не озлоблен до предела или не накачан наркотиками до состояния, когда уже не может отвечать за свои поступки. Убьет, но не голыми руками...

И тогда Пол почувствовал: мгновенный, сильнейший удар ослепляющей ярости. И процедил сквозь зубы:

– Значит, ты так их защищаешь?

– Что?

– Таковы постулаты твоей защиты? они не отвечали за свои действия. – Он зло передразнил голос Джека: – Ваша честь, они не понимали, что...

– Па, минутку, минутку...

– …делали. Мне плевать на то, как ты это дерьмо называешь, но для меня это обыкновенное хладнокровное убийство и если ты думаешь...

– Я не думаю, – холодно отреагировал Джек. – Я знаю. Разумеется, это было убийство.

– Не смеши меня. Я видел тебя в суде, видел как ты пытался выставить своих маленьких паскудных клиентов невинными жертвами. Не хочу...

– А теперь выслушай меня, па. Кто бы не избил ма и Кэрол – эти люди виновны в преднамеренном убийстве. Это закон – закон о тяжких преступлениях. Любая смерть, явившаяся следствием нанесения особо тяжких увечий, констатируется как преднамеренное убийство, даже если смерть наступила случайно и не была задумана, что в нашем случае не имеет значения. Эти люди совершили особо тяжкое преступление – нападение, с намерением совершить ограбление – и виновны в преднамеренном убийстве, виновны дьявол их раздери. Боже мой, да неужели ты считаешь, что я стану с этим спорить? Серьезно считаешь, что...

– Да, серьезно считаю! – прошипел Пол со злобной яростью и задохнулся. – Неужели, ты думаешь, что твои голубиные адвокатские извороты смогут все объяснить? Неужели считаешь, что эти скоты заслужили твоих сложнейших объяснений не менее сложных законов?

– Тогда, что ты предлагаешь? – Голос Джека был холоден, спокоен, взвешен. – Поймать их и подвесить на ближайшем фонаре, так что ли?

– Этого они как раз и заслужили. Да на них надо устраивать охоту как на бешеных псов и отстреливать при появлении в зоне выстрела. Их надо...

– Ты просто себя накручиваешь, па. Это никого еще до добра не доводило. Я чувствую то же, что и ты, понимаю, через что тебе приходится проходить. Но их – этих сволочей – даже еще не поймали, а ты уже волнуешься оттого, что какой-нибудь умненький адвокатишка сможет добиться для них смягчения приговора. Зачем сгущать краски ненужными домыслами? Этих парней не поймали, и если полиции будет известно столько же, сколько сейчас, то их никогда не поймают. Зачем расстраиваться из-за превратностей правосудия, которое еще не появилось в поле зрения?

– Да затем, что я видел, как все происходит на самом деле! Даже если полиция их схватит, они вывернутся и выйдут из участка через заднюю дверь – обратно, на улицы. И в большей степени это происходит из-за таких спокойных засранцев типа тебя! Неужели ты никогда не задумывался над тем, что делаешь?