Жажда - [24]

Свист резко оборвался, на смену ему пришло змеиное шипение. Тьма за дверью зашевелилась. Мне казалось, что теперь она состоит из тугого клубка черных скользящих тел.

– Сюда! – раздалось изнутри дома.

Я развернулся и бросился прочь.

Разбудил меня настойчивый стук в дверь.

Я открыл глаза, не сразу понял, что вернулся из сна в реальный мир, взглянул на карманные часы, выложенные на тумбу, и обнаружил, что не проспал и двух часов.

Мне все еще казалось, что я отчасти остаюсь во сне, но через миг стало понятно, откуда бралось это ощущение. С улицы доносился свист. Должно быть, кто-то подзывал собак, чтобы дать им объедки.

В мою дверь снова кто-то забарабанил, и я невольно припомнил медный молоток на дверях запущенной усадьбы.

– Это Армилов! – раздался голос полицмейстера. – Спите вы, что ли?!

– Представьте себе, да! – буркнул я, скинул одеяло, спустил ноги на пол и попытался нашарить башмаки. – Что у вас стряслось?

– Новое убийство! – гаркнул Армилов.

Я мигом очутился у двери и откинул щеколду.

Полицмейстер выглядел растерянным и злым. Не дожидаясь приглашения, он прошел в комнату, снял фуражку и бросил ее на комод.

– Кто на этот раз? – спросил я, закрыв дверь.

Полицмейстер мотнул головой и ответил:

– Не знаю! Она не из наших мест.

– Значит, опять женщина.

– Да.

– Почему вы так уверены в том, что она не из Кленовой рощи?

– Я знаю всех, кто здесь живет. Такая у меня служба.

– Понятно. Когда обнаружили тело?

– Два часа назад. В лесу около часовни. Я распорядился оградить это место и ничего там не трогать. Подумал, может, вы захотите посмотреть, – проговорил Армилов и окинул скептическим взглядом мой наряд.

– Само собой. Нашли какие-нибудь улики, орудие убийства? Чем, кстати, ее убили?

– Не знаю. Похоже на предыдущий случай. Сквозная рана в области сердца. Видимо, убийца забрал оружие с собой.

– Где доктор Мериме?

– Отправился на место преступления. Сказал, что ему нужно осмотреть тело.

Я кивнул и сказал:

– Мы с вами тоже поедем.

– Сейчас?

– Да.

– Хорошо. Тогда одевайтесь. Я подожду вас в экипаже на улице, – заявил Армилов, взял фуражку и вышел.

Я быстро собрался, не забыл сунуть во внутренний карман сюртука револьвер и отправился следом. Меня охватило возбуждение. Еще бы! Новое убийство, причем в день моего приезда в Кленовую рощу. Теперь я имел возможность вести расследование по горячим следам.

Перед входом в гостиницу стоял полицейский экипаж, запряженный парой лошадей. Они вяло переступали с ноги на ногу и прядали ушами, отгоняя назойливых мух. Уж этих-то летучих тварей ничто не берет.

Полицмейстер увидел меня и помахал рукой. Я подошел, сел в экипаж напротив него, поставил рядом с собой саквояж, в котором находились инструменты для сбора и обработки улик. Не такие изощренные, как у Мериме, но весьма полезные.

Армилов хлопнул кучера по спине, тот взмахнул хлыстом, свистнул, и мы покатили.

Во время этой поездки Кленовая роща опять показалась мне весьма живописной. То тут, то там попадались довольно милые садики, пусть и тронутые засухой. Большинство зданий было построено из дерева, но встречались и каменные. На перекрестках стояли колодцы. Возле них судачили бабы в легких платках и свободных кофтах. Они опирались на коромысла и провожали взглядами наш экипаж. Армилов галантно приподнимал фуражку за козырек. Похоже, он пользовался у местных жителей определенной популярностью, так как женщины отвечали ему поклонами и приветливыми улыбками.

Вообще же людей на улицах было мало. Кое-где на лавках сидели унылые крестьяне и жевали соломинки либо курили, бегали босые дети в длинных рубахах, две старухи вышли во двор и стояли, положив локти на край забора.

Если бы не жара, засуха и убийства, то Кленовая роща сошла бы за вполне благоденствующий уголок Российской империи, хотя и не райский, конечно.

Через некоторое время экипаж выехал из деревни и покатил между деревьями, густо разросшимися по сторонам дороги. Все они выглядели какими-то уродливыми и убогими. Это даже несмотря на то, что преобладали тут ели и сосны. Их иголки, пожелтевшие от засухи, сотнями осыпались на землю и дорогу от малейшего дуновения ветерка. Сбивали их и птицы, присевшие на ветки.

Мне пришло в голову, что виновата в этом не одна только засуха. Вероятно, почва в Кленовой роще была нехороша, не родила стройных деревьев. Клены, дубы и березы производили не самое веселое впечатление. Их перекрученные стволы были покрыты наростами, смахивающими на злотворные опухоли, ветви невообразимо загнуты. Так вот криво, косо и жалко могло бы выглядеть южное дерево, выросшее вдруг на суровой северной почве.

Поневоле я пришел к выводу, что поспешил с мнением о здешних местах. Кленовая роща была перевертышем, в котором хаотично сочетались русские пейзажи, привычные глазу, и готическая мрачность немецких сказок.

– Далеко до часовни? – спросил я.

– Еще около версты, – ответил Армилов, какое-то время помолчал, потом добавил: – Я вам так скажу, господин Инсаров: голову даю на отсечение, это дело рук цыган!

Я досадливо поморщился.

– Бросьте. С чего вы взяли?

– Точно вам говорю! – В голосе полицмейстера звучала убежденность. – У них здесь недалеко табор, а ведь это народ темный, дикий. Они наверняка решили провести какой-нибудь свой варварский ритуал. Я трижды писал в Петербург, предлагал разорить их дьявольское гнездо, но там у вас, похоже, считают, что я перебарщиваю, – Армилов зло усмехнулся. – Попомните мои слова, господин следователь: это сделали цыгане! Те еще кровопийцы. Хотите пари? – добавил он вдруг. – На пять рубликов.