Жаркое прикосновение - [30]

— Думаю, попытаться можно, — согласилась Адриенна, когда они вернулись к разложенному на траве пледу. Возможно, все обойдется, если она для рисунка выберет что-то простенькое.

— Прекрасно, — сказал Дейтон. Он смотрел на нее и, казалось, взглядом хотел сказать что-то еще. — О большем я не прошу. Я буду рядом и позабочусь, чтобы все было в порядке.

Она кивнула, глядя на него, как загипнотизированная. Как Адриенна не пыталась унять биение сердца, ничего у нее не получалось. То, как действовал на нее его взгляд, убеждало, что причина, по которой она оказалась с ним на этой поляне, намного сложнее, чем ей представлялось. Сюда ее привело не просто стремление разобраться в своих паранормальных способностях, а желание ближе узнать Дейтона Уэстфилда.

Их разговоры по телефону были, по существу, ее монологами. Он лишь задавал вопросы, и довольно странные вопросы, а она, завороженная его низким, бархатным голосом, отвечала пространнее, чем ей хотелось бы. Звук этого голоса, теплый и волнующий, главным образом и привлек ее внимание к передаче Фионы. Если бы она тогда знала, какой обольстительной силой он обладает, то была бы осторожнее. А, может быть, и нет.

— Когда мы начнем эксперимент, — сказал Дейтон, — я хочу, чтобы ты начала рисовать первое, что придет тебе в голову.

— Ты хочешь упростить эксперимент, я правильно понимаю?

— Воспринимай его как игру, — посоветовал Дейтон.

Подхватив ее за локоть, он помог ей поудобнее устроиться на пледе.

— Я лишь хочу проверить свою идею. Просто набросай что-нибудь на бумаге. Хорошо?

Она пыталась сосредоточиться на его словах, а не на прикосновении. Как она может участвовать в этом эксперименте, будучи такой чувствительной к самому экспериментатору? Стоит ему дотронуться до нее, и все ее внимание тут же сосредоточивается на том месте, к которому он прикоснулся. Одно утешает: при подобном контакте у нее не возникают видения. Да, она чувствует покалывание кожи и внутреннюю дрожь, но эти ощущения нормальные, легко объяснимые. Ей следовало бы быть довольной, но почему-то это не получалось.

— Что с тобой, Адриенна? — спросил он, нежно поглаживая ее руку. Казалось, это поглаживание длится целую вечность.

Она сжала зубы, стараясь не обращать внимания на постепенно усиливавшийся жар на коже под его ладонью.

— Мне не терпится начать, вот и все.

Дейтон встал.

— Что ж, хорошо. Я сяду неподалеку и буду наблюдать за тобой.

Он замолчал, приложил палец к ямочке на подбородке и посмотрел на нее.

— Думаю, нам стоит немного изменить план работы, — неожиданно сказал он.

— Изменим, что? — не поняла она.

— Я решил, что не стоит рисовать первое, что придет тебе на ум.

— Отлично. — Подсказка ей не помешает.

— Я хочу, чтобы ты нарисовала мой портрет, — улыбнулся Дейтон.

Она нервно хихикнула, рассеянно пошарила рукой по пледу, схватила кисть и замерла.

— Ты шутишь?

— Нет, не шучу.

Адриенна пристально посмотрела на него. Такого предложения она не ожидала и принять его не могла.

— Нет, я не могу, — покачала она головой. — Ничего не получится.

— Почему? Мой вид тебя чем-нибудь не устраивает?

Абсолютно ничем. Она опустила кисть в воду и поболтала, смачивая. Ничем за исключением того, что он сидит рядом, что он высокий, и плечи у него широкие, и улыбка обворожительная, а в густые волнистые волосы так и хочется запустить пальцы и…

— Сделай мне такое одолжение, Адриенна, — попросил Дейтон. — Я ведь только хочу опробовать свою идею. Хорошо?

«Какого рода идею?» — подумала она.

— Я не пишу портреты.

— Ну, в виде исключения, — сказал он, и в голосе его теперь прозвучала командная нотка.

Что ей оставалось делать? Только вздохнуть и подчиниться.

— Тогда сядь вон там, — сказала Адриенна, указывая на большой валун, лежавший посреди поляны в нескольких ярдах от нее. Чем дольше они не будут касаться друг друга, тем больше вероятность, что она справится с работой.

— Почему так далеко? — спросил он, криво улыбнувшись.

— Перспектива лучше, — сказала она, быстро опустив глаза.

Отложив в сторону кисть, Адриенна прикрепила лист бумаги к дощечке.

Дейтон с мрачным видом уселся на валун, подогнув одну ногу и вытянув другую — привычная поза, которую он принимал, если приходилось сидеть длительное время. Она надеялась, что портрет не займет много времени.

Когда Адриенна смотрела на него вблизи, то не замечала того, что заметила на расстоянии. Он был одет в голубую рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц, и голубые джинсы — те самые, что были на нем, когда они гуляли в парке.

Меньше всего ей хотелось писать портрет Дейтона, но, пристально разглядывая его, она почувствовала прилив творческой энергии, а неуверенность быстро сменилась возбуждением.

Сначала Адриенна решила подобрать для своей палитры холодные цвета. Но блеск волос Дейтона под ярким солнцем подсказал ей, что нужны краски теплых тонов. Беря тюбик за тюбиком, она ощутила, как постепенно усиливавшийся внутри нее жар направляет ее.

Она посмотрела на Дейтона, потом перевела взгляд на чистый лист бумаги, ожидавший прикосновения кисти. Его белизна отражала солнечные лучи, которые не были видны глазу, но их свет неумолимо притягивал ее.