Жаркое лето - [29]
— На щуку Гришка велел пускать. Нехай, говорит, ловит. Мне, говорит, без него вот так скучно. Так, говорит, и передайте. Ну, чего ж мы стоим? Духмень вон какая! Аж в пот кинуло. Пошли в тенек. Чего ты, однако?
Они пошли в конец перрона, туда, где росли корявые акации и текла тонкой струйкой из чугунной колонки вода. Дед Антоний сел на длинную дощатую скамейку, устало вытянул ноги. На земле мерцала кружевная тень от деревьев, по луже возле колонки ходили пешком голуби.
Дед Антоний поглядел на Ваняту, вздохнул и, быстро роняя слова, сказал:
— Не мечтал я тебе говорить, Ванята, а скажу. Ты этого поезда не жди. Не приедет твой отец. Другая у него линия жизни вышла, чтоб ему…
— Вы что, дед Антоний?!
— Ото самое, Ванята! Думала мать, возвернется муж и все у вас будет браво. Надеялась, в общем. А не вышло вот… Отсидел отец срок, а потом за прежние дела принялся. Там такого натворил — не говори!
Дед Антоний взял Ваняту за руку и повел по дороге, как слепца.
Он хотел отвлечь Ваняту, а может, и самого себя от мрачных непрошеных мыслей, без умолку рассказывал все, что придет вдруг на память.
— Проводили меня, в общем, Ванята, на пенсию. Часы в презент купили. Узнали, что разбил свои, ну и уважили. Всю область объездили, а нашли. «Павел Буре» по названию. Помнишь часы мои прежние? Как зверь ходили!
Дед Антоний вынул из кармана часы с медной цепочкой и поболтал возле уха, как тухлое яйцо. Часы торопливо застрекотали колесиками и виновато смолкли.
— Пружина, видать, лопнула, — сообщил дед Антоний. — А так — ценная вещь… Мне, Ванята, теперь часы ми к чему. У меня времени с верхушкой до самой смерти хватит. К вам вот приехал. Чего мне без толку на печке сидеть? Председатель так и сказал — ты, говорит, мотай к Пузыревым, зови обратно. Поедешь, что ли? Гришка там Самохин ждет. Отдайте, говорит, крючки Ваняте — дружба у нас…
Много мог еще рассказывать Ваняте дед Антоний, потому что дорога длинная, а память человека еще длиннее. Но из-за поворота выскочила на полном газу бортовая машина. Шофер круто затормозил возле путников, высунул голову из кабины.
— Эй, парень! — крикнул он. — Встретил отца?
Дед Антоний подошел к машине, сердито сказал:
— Чего орешь на всю степь? Тоже мне хлюст! Подвезешь ай нет? Открывай калитку…
Шофер безропотно дернул ручку, впустил в кабину деда Антония. Ванята полез по скату в кузов. Машина подождала минутку и снова помчалась вперед.
Крепко, как штык! Навсегда!
Платон Сергеевич стоял возле зеркала, надевал галстук. Он увидел, как открылась дверь и в просвете ее появилась голова мальчишки в кепке, похожей на голубятню.
— Можно, Платон Сергеевич?
Парторг подергал узелок галстука, распустил его, как шнурки на ботинках, обернулся к нежданному гостю.
— Заходи. Галстуки умеешь цеплять? Что-то не получается. Забыл систему…
Ванята вошел в комнату. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как был он в гостях и пил чай с конфетами. Стоял возле окошка стол, заваленный книжками и бумагами, висела на стене фотография; в стакане с водой краснели три гвоздики.
Только Платон Сергеевич был каким-то иным, непохожим. Наверно, оттого, что в новом пиджаке вместо гимнастерки и белой рубашке с непослушным воротничком.
— Не умеешь, значит, цеплять? Ладно, без украшений обойдемся. Какая твоя точка зрения?
— Не знаю, Платон Сергеевич… Я, знаете, чего пришел?
— Конечно! Ссориться пришел. Сколько мы с тобой не разговаривали?
— Неделю…
— Плохо считаешь. Неделю и четыре дня.
— Я же не хотел. Это так получилось… я рассказать пришел… можно, Платон Сергеевич?
— Давай… садись на диван.
Ванята сел, положил руки на колени.
— Не нравишься ты мне сегодня, — сказал Платон Сергеевич. — Что там у тебя — говори. А то в клуб опоздаем…
В горле Ваняты что-то запнулось — тугое, противное. Будто купался в речке и хлебнул теплой воды. Ванята закрыл лицо ладонями, тихо и печально заплакал.
— Я не могу больше, Платон Сергеевич. Я никуда не пойду…
— Что ты? У нас же праздник! Дожинки. Вот чудак!
Парторг придвинулся к Ваняте, обнял его за плечи крепкой, дрогнувшей на миг рукой.
— Ну, перестань. Слышишь!
Ванята не отнимал от лица ладоней. Будто в ковшик, падали в них одна за другой теплые соленые слезы.
— Я к вам пришел… я хотел сказать, Платон Сергеевич…
Он умолк на минуту. Сдерживая дрожь в голосе, быстро сказал:
— Платон Сергеевич! Женитесь на моей маме. Я разрешаю…
Парторг еще крепче сдавил пальцами Ванятино плечо.
— Ах, ты ж, Ванята! Ну какой ты еще маленький! Вот, значит, отчего поссорился! Чудак ты! Перестань, я тебя прошу…
Ванята притих.
— Я честно, Платон Сергеевич. Я…
Платон Сергеевич быстро поднялся.
— Не смей об этом! Я запрещаю!
На лбу его, разделяя брови, прорезалась глубокая ямка. Он искал слова, чтобы высказать мысли, которые должен понять сейчас мальчик в синем комбинезоне.
— Ванята, если ты хочешь, можешь быть моим сыном, — ласково сказал он. — Ты слышишь?
— Слышу, Платон Сергеевич…
— У меня никого на свете нет. Я тебе уже говорил… Будешь моим сыном?
— Буду, Платон Сергеевич.
— Честно?
— Я же сказал — я честно…
— По-партийному?
— По-партийному, Платон Сергеевич!
— Давай руку. Вот так! Теперь иди умойся. Чернила на носу. Ты что — носом пишешь?
Библиотека пионера, том VIIИз послесловия:...В «Красном вагоне» пионер Глеб Бабкин, паренек пытливый и подвижной, мечтает о далеком плавании на океанском корабле. Снится ему открытое море, и вот как вызывают его моряки и говорят: «Бабкин Глеб, приказываем тебе явиться на боевой корабль и занять свое боевое место». Он, обыкновенный мальчишка с маленьким вздернутым носом, торчащими в разные стороны волосами и розовыми, похожими на лесной гриб-волнушку ушами, хочет стать необыкновенным героем и рвется в море.В сибирской тайге все кажется ему будничным и скучным.
Повесть рассказывает о судьбе деревенского мальчишки. Книга издается в связи с 60-летием Н. Печерского.
Увлекательны и интересны книги Николая Павловича Печерского. Они рассказывают о далеком и романтическом уголке нашей родины - Прибайкальской тайге, о суровом и величавом Байкале, о быстрой, стремительной Ангаре. Мы видим, как мужественные, сильные люди строят Братскую ГЭС, прокладывают в глухой тайге железную дорогу и в этом им много помогают пионеры и школьники - ваши ровесники. Они, несмотря на свой воз рост, люди серьезные и самостоятельные. Поэтому для них находится много настоящих дел. Разные забавные приключения происходят с Генкой и его друзьями («Генка Пыжов - первый житель Братска»), Глебом и Варей («Красный вагон»)
Повесть "Серёжка Покусаев, его жизнь и страдания" — это весёлая история о мальчишке, неутомимом выдумщике, записанная автором со слов самого героя. Возможно, Серёжка кое-что приврал, потому что не может без этого. Но в основном тут всё — чистая правда. В жизни Серёжки немало просчётов и ошибок. Но он хочет избавиться от них, стать настоящим человеком, как его отец. И отчасти Серёжке это удаётся.
Журнальный вариант повести Николая Печерского «Восемьдесят восемь дорог». Опубликован в журнале «Костер» №№ 4–7 в 1967 году.
Повесть о жизни ребят в небольшом рыбацком поселке на Байкале, о том, как они помогали взрослым в их труде.
В книге много страшных рассказов, которые на самом деле не так напугают читателя, как научат его наблюдательности, доброте, и, конечно же, умению сориентироваться в необычной (а может, и страшной) ситуации. Алексей Лисаченко – талантливый детский писатель, лауреат IV Международного конкурса детской и юношеской литературы имени А.Н. Толстого (2012). А за сказочную повесть «Женька из 3 «А» и новогодняя Злка» автор в 2016 году получил премию имени С. Маршака. Эту повесть ребята тоже прочитают в нашей книге. Для младшего школьного возраста.
Герои этой книги очень любят свой город, гавань, море, корабли; затаив дыхание слушают рассказы матросов и рыбаков, завидуют их подвигам и ждут не дождутся, когда станут взрослыми… А между тем они и сейчас совершают немало благородных дел. И маленький больной Степик, который заботится о молодом деревце. И Белоснежка, спасающая подруг во время шторма. И Тюлька, которая мечтает о том, чтобы победить сероводород, который губит живое море. И, как всякие ребята, они похожи друг на друга и в то же время разные.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Веселая, почти рождественская история об умной и предприимчивой собаке Люсе, которая, обидевшись на несправедливость, совершает побег из дома. После многих опасностей и приключений покорившая сердца нескольких временных хозяев беглянка благополучно возвращается домой как раз к бою новогодних курантов.Книга предназначена для детей среднего школьного возраста.
Весёлые школьные рассказы о классе строгой учительницы Галины Юрьевны, о разных детях и их родителях, о выклянчивании оценок, о защите проектов, о школьных новогодних праздниках, постановках, на которых дети забывают слова, о празднике Масленицы, о проверках, о трудностях непризнанных художников и поэтов, о злорадстве и доверчивости, о фантастическом походе в Литературный музей, о драках, симпатиях и влюблённостях.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?