Жаркий месяц саратан - [25]

О чем еще подумалось во время знакомства с нашими медиками? А подумалось о том, что хочется увидеть памятник их бескорыстному, благородному подвигу, совершенному по велению сердца на земле Афганистана. Об этом не раз говорили и руководители республики, и простые жители. Да он уже есть, этот памятник, в сердцах афганцев.

Говоря о мужестве милосердия, не могу не вспомнить еще двух военных медиков. Санинструкторов сержанта Александра Орла и младшего сержанта Владимира Штрака.

На поле лежал раненый — под ним взорвалась противопехотная мина. Санинструктор сержант Орел увидел его издали. Броситься на помощь? Но ведь вокруг — тоже мины. Ждать саперов? Раненый умрет от потери крови. Смертельно рискуя, Орел поспешил к солдату. По минному полю. Он не дошел буквально трех-четырех метров, когда под ногами рванула еще одна мина. Сержант рухнул на землю, а придя в себя, перевязал раненые ноги и пополз на выручку товарищу.

Несмотря на собственное ранение, вытаскивал из-под обстрела раненого офицера и санинструктор младший сержант Штрак. Силы покидали его, но он упорно шел и шел вперед. Владимир позволил себе упасть только тогда, когда товарищи подхватили на руки офицера. Позже я узнал: Штрак награжден орденом Ленина.

Словно о них, военных медиках, написал поэт: «Люди, люди — высокие звезды!»

ОДА «ТРУБАЧАМ»

В Афганистане нет пока своих нефтеперерабатывающих предприятий. А техника без горючего, понятное дело, что человек без крови: не взлетит самолет, не сдвинется с места трактор, автомобиль... Все топливо сюда доставляется из Советского Союза, в основном наливниками и по трубопроводу.

Я видел, как душманы охотятся за наливниками. На моих глазах афганский бензовоз от прямого попадания гранаты вспыхнул факелом. Он затрещал, застонал, словно живой. Чтобы очистить дорогу колонне, машину тотчас оттащили в кювет. По всему Афганистану эти следы зверств — десятки, сотни остовов сожженных автоцистерн.

Бесконечны и попытки врагов вывести из строя трубопровод. Две его нитки, подобно кровеносным артериям, пересекают пустыню, горные перевалы, стремительные ручьи и крутые распадки. Горючее идет по ним бесперебойно. Воины-трубопроводчики (их здесь называют солдатами магистрали мужества или коротко — «трубачи») стойко защищают трубопровод от бандитских налетов.

...О диверсии первым дал известие «телевизор» (застекленное в трубе отверстие, в которое наблюдают за давлением горючего) — упругость струи резко уменьшилась. Пока рядовой Александр Коваль, харьковчанин, готовил к выходу бронетранспортер, а на это потребовалось всего лишь минуты, сержант Владимир Соколов по рации доложил командованию о случившемся.

Прекрасный водитель Саша Коваль. «Броник» с комплектом запасных труб — издали чем не многоствольная артиллерийская установка! — рванул, как говорится, с места в карьер. Каждая секунда — десятки литров топлива, каждая минута — сотни. И совсем «трубачам» не отводится времени на то, чтобы произвести разведку местности вокруг аварии. Бандиты, совершив диверсию, нередко устраивают засады. Каждую складку местности, каждый валун, способный укрыть человека, изучил Владимир и точно определял, где можно ожидать засаду. Но всего, к сожалению, не предусмотришь.

Сразу за крутым поворотом трассы, вдоль которой тянутся трубы, первым выстрелом из гранатомета была прошита корма бронетранспортера. Тяжелое ранение получил рядовой Коваль, несколько осколков вонзилось в руку Соколова.

В такой драматической ситуации «трубачи» не дрогнули, не растерялись. Из всех стволов они открыли огонь по бандитам, а потом и устранили следы их злодеяний.

Познакомился я с «трубачами» спустя несколько недель после того случая. С заместителем командира трубопроводного батальона по политчасти подполковником Сергеем Федоровичем Кузнецовым мы подъехали к маленькому домику, окруженному желтыми, иссушенными зноем горами. У стены, прямо под крохотным оконцем, пробегали две нитки трубопровода.

— Типичный наш гарнизон, каких на трассе десятки, — заметил политработник, показывая на домик, часового на посту и спешившего навстречу стройного симпатичного солдата. Здесь несли службу Соколов и его подчиненные рядовые Эдуард Магерамов из Азербайджана и донбассовец Игорь Досов. Другие находились в подразделении. Небольшим составом они охраняли жизненно важную артерию, меняли изношенные трубы, занимались боевой и политической подготовкой и вдобавок ко всему готовили себе завтраки, обеды и ужины. «Словом, трубопроводчик — это и швец, и жнец, и на дуде игрец», — сказал Кузнецов.

— Нелегко приходится?

— По-всякому, а в общем-то служба как служба, — глаза сержанта Соколова не по возрасту строгие, цепкие и очень уставшие. Ночью спать не пришлось — неподалеку шла перестрелка.

Родом Владимир из села Михайловка, что в Новосибирской области. Там живут его родители — отец Валентин Иванович и мать Альбина Александровна. Служба у сержанта скоро заканчивается, и ему больше всего жаль расставаться с товарищами, ставшими ему роднее родных братьев. Они делятся куском хлеба, читают друг другу письма, получаемые от родителей, друзей, девушек и, конечно, плечом к плечу отражают бандитские налеты. Никогда не забыть эти эпизоды, мгновения.