Единственное, что их роднило, — букетики из тропической плюмерии.
Люк протянул Клаудии руку и улыбнулся, когда она отдала ему свою. Сердце невесты билось так сильно, словно было готово выпрыгнуть из груди. Он выглядел как никогда хорошо, загорелый и слегка небритый. С отросшими и выгоревшими на солнце волосами.
— Ты прекрасно выглядишь.
— И ты тоже.
Темно-коричневые брюки и кремовая рубашка оттеняли его загар и не скрывали крепкие мышцы. Он справился со всеми трудностями и открыл собственный бизнес.
— Все готовы? — спросил священник.
Клаудия посмотрела на Эйвери. Отец что-то тихо говорил ей. Клаудия была рада, что родители Эйвери отбросили свои разногласия и приехали из Соединенных Штатов, чтобы быть с ней здесь сегодня. Мистер Шоу поцеловал дочь в щеку, передал ее руку Джоне, разодетому в брюки песочного цвета и белую льняную рубашку.
— Мы готовы, — сказал Джона.
Халл, к всеобщему изумлению, пролаял, выражая согласие.
И между могучим Тихим океаном впереди и любимой «Тропиканой» позади пары дали обет любви и верности.
— Можете поцеловать ваших невест, — пробормотал священник после обмена кольцами.
Церемония завершилась.
Джона гикнул и театрально расцеловал Эйвери под аплодисменты. Клаудия засмеялась и покачала головой. Люк подхватил ее на руки и закружил в объятиях, поднимая облачко песка.
— Ты сделала меня таким счастливым, каким я и не мечтал быть, — сказал он.
Клаудия улыбнулась, обнимая его руками за шею.
— Я тебя люблю, — сказала она, притягивая его к себе и жадно целуя.
Когда спустя некоторое время они вернулись с неба на землю, у нее закружилась голова. Она улыбнулась ему во весь рот:
— У меня голова идет кругом.
— Отлично, — хмыкнул Люк. — Это оттого, что ты кружишь мне голову.
И он снова и снова кружил ее под тропическим солнцем.
