Жаркая ночь - [8]

– Триллиум. В начале лета на них появляются белые цветы, – ответил Рик, хмуро уставившись на маячившую перед ним округлую попку.

– Должно быть, они красивые.

Энни обернулась и сердито поджала губы, догадавшись, что он разглядывает.

«А попка у нее ничего, – подумал Рик, – и если она выставляет ее напоказ, почему бы не посмотреть». В этот момент позади хрустнула ветка, и Энни поспешно выпрямилась. Раздражение на ее лице сменилось страхом.

– Что это?

– Не бойтесь. Дикие звери здесь не водятся. Их вполне заменяют мальчишки Нельсонов, которые живут ниже по дороге. – Рик потер ладонью подбородок, не отрывая от Энни взгляда. – Но вы, вероятно, сумеете при необходимости с ними справиться. Вам ведь не привыкать иметь дело с мужчинами.

Несколько секунд Энни смотрела на него так, будто у него выросла вторая голова, потом презрительно фыркнула:

– Нет, вы просто несносны! Постоянно пытаетесь вывести меня из себя!

– А чего вы ожидали? Я разрешил вам работать здесь, однако не собираюсь притворяться, что меня это радует. И потом, вы и сами могли бы быть немного поласковее к человеку, которому принадлежит земля, на которой вы стоите.

– Ах вот как! Значит, поласковее? – взвилась Энни, и щеки ее вспыхнули. – Может, еще попросите поцеловать вас в зад? Так вот знайте, я не стану этого делать, хотя он у вас, признаться, довольно миленький!

Услышав это, Рик ухмыльнулся. А девчонка, оказывается, с перцем, языкастая, за словом в карман не лезет.

Энни секунду ждала чего-то, потом покачала головой и пошла прочь, виляя бедрами на каждом шагу. Понаблюдав немного за этим впечатляющим зрелищем, Рик крикнул ей вдогонку:

– Эй, постойте-ка! Куда это вы? Мы уже пришли. Это Блэкхок-Холлоу, мисс Бекетт.

Остановившись, Энни бросила на него взгляд через плечо.

– Прошу вас пощадить мои уши, зовите меня просто Энни. И, положив руку на фотоаппарат, висевший у нее на шее, девушка медленно обошла поляну, не оставив без внимания, насколько Рик мог судить, ни единого камешка, листочка, деревца. К каждому подошла, каждого коснулась рукой. Остановившись перед триллиумом, навела на него объектив, щелкнула и довольно улыбнулась.

Рик хмуро наблюдал за ней. Хоть он и не хотел, чтобы она приезжала и путалась у него под ногами, теперь уж ничего не поделаешь. Ладно, пусть себе снимает.

– Так, значит, это и в самом деле лощина[3]. – Голос Энни вывел его из задумчивости. – Поросший лесом овраг, примостившийся в объятиях зубчатого красно-бурого утеса и устланный ковром из коричневых листьев и зеленых триллиумов с пикообразными листочками.

Она говорила так, словно надиктовывала на пленку текст или вычитывала его из энциклопедии, и обвела Холлоу таким же взглядом, каким совсем недавно смотрела на Рика, держа в руках фотоаппарат, – словно он не человек, а некий неодушевленный предмет, этакая ваза с фруктами, которые нужно разложить так, чтобы снимок получился поэффектнее. Странная все-таки девица...

– А из какого камня этот утес?

– Понятия не имею. Я фермер, а не геолог.

Бросив на него холодный взгляд, Энни прошлась рукой по камню. Пальцы у нее были длинные, с короткими ненакрашенными ногтями, и проводила она ими по выпуклостям и впадинам камня с такой нежностью, словно ласкала тело любовника.

Ну хватит, оборвал себя Рик. Пора приниматься за работу. Нечего стоять тут и пялиться на эту полоумную, от которой он еще наплачется в последующие несколько недель.

И все-таки... И все-таки пальцы у нее, должно быть, мягкие и сильные, а в постели она наверняка творит чудеса.

– Такой твердый и такой гладкий, – проговорила Энни, не ведая о его грешных мыслях. – Наверняка не песчаник. А в этом районе проходил ледник?

«Стаканчик воды со льдом сейчас бы не помешал», – подумал Рик и снова оттянул от тела прилипшую к нему влажную футболку.

– Так далеко на юг ледник не добирался.

– А пещеры здесь есть?

– Несколько, но не в Холлоу, если вы об этом спрашиваете.

– А свинцовые шахты?

– А вы, оказывается, знаете свое дело, – заметил пораженный Рик. – Большинство свинцовых шахт располагается к югу отсюда. Но к чему вы клоните? Надеюсь, вы не собираетесь копать здесь шурфы?

– Я просто спрашиваю, – поспешно ответила Энни. – В Данный момент я изучаю историю этого района и должна знать все до мельчайших подробностей. Если вождь Черный Ястреб прятался за деревом, то люди захотят узнать, за каким именно: за раскидистым дубом или красной сосной. Когда воссоздаешь историю, нельзя ничего путать.

– Я же вам уже говорил, что Черный Ястреб и его племя здесь не останавливались.

– Но армия останавливалась.

– Согласно семейным преданиям – да. Когда старик Оле построил свой первый дом, следы от лагерных костров еще были повсюду.

– Оле?

– Первый Магнуссон. Он купил эту землю в 1844 году, спустя много лет после войны.

– Так ваша семья живет здесь уже более ста пятидесяти лет? – изумилась Энни и, когда Рик кивнул, даже присвистнула. – Вот это да!

В глазах ее вспыхнул такой откровенный интерес, что Рику сделалось не по себе. Он отступил на шаг.

– Мне нужно работать.

– Так поезжайте. Мне необходимо остаться и сделать несколько снимков. Я вернусь сама.