Жара и лихорадка - [37]

А вот и сам убийца! Он меньше пяти миллиметров в длину, и поэтому за один раз я набираю в ладонь два десятка этих тварей. Улитки — как мне рассказывают в Пало — охотнее всего селятся на стеблях водяных гиацинтов. В деревне, в которой я побывал, лишь немногие понимают, что именно улитка — виновница их страданий. Многие крестьяне верят в злых духов, якобы выбирающих свои жертвы среди тех, кто их обидел, посылая им за это вздутые животы и медленную смерть.

Я решил разузнать обо всем на месте. Из самолета, летевшего из Манилы в Таклобан, я видел деревни, в которых впоследствии наблюдал за разыгравшейся трагедией. Сверху они похожи на мозаику из полей, рек и дорог, связанных между собою черным болотом. Об истории этих деревень известно лишь, что они возникли «под звон колоколов». Так образно говорят о поселениях, появившихся здесь во времена испанской колонизации, когда некоторые священники, желая иметь при себе вновь обращенную паству, уговаривали крестьян бросать насиженные места и селиться рядом с церковью. За спиной у Филиппин триста лет испанской церкви и пятьдесят лет Голливуда. Для полноты картины можно вспомнить и японскую оккупацию. Сколько я ни ездил по странам Юго-Восточной Азии, я нигде не встречал так много незалеченных ран оккупации, как на Филиппинах. Солдаты армии императора убивали мужчин, насиловали женщин, сжигали дома, забирали перед новым урожаем оставшиеся запасы риса, издевательски отвечая отчаявшимся крестьянам, что те могут есть песок…

Сегодня деревни неподалеку от Пало мирно дремлют, и их тишину нарушают лишь транзисторы (японские, разумеется)… Жители приморских деревень ловят рыбу, в глубине острова выращивают рис, кокосовые пальмы и пальмы нипа — их плоды идут в пищу, а из широких листьев плетутся циновки и другие изделия.

Словом, крестьянин работает либо в воде, либо около воды. По мостикам, перекинутым через болота, он шагает в соседнюю деревню. Такие мостики служат годами, но иногда — проваливаются… А где вода, где болото — там таится смерть.

Ромео и многие, многие другие

Ромео охотно соглашается, чтобы его сфотографировали. Он сидит неподвижно перед домом; когда его попросили, он молча обнажил свой вздутый живот. Пареньку, по-моему, уже больше двенадцати лет, но на всякий случай — через переводчика — я прошу его самого рассказать о себе… Происходит короткая беседа на приятном для слуха наречии варрай-варрай, и из последующего перевода на английский я узнаю, что передо мной сидит взрослый мужчина. Эта болезнь задерживает развитие…

Безразличный ко всему, Ромео вновь садится на прежнее место, и, уходя, мы оставляем его и той же позе, в какой застали.

— Он будет так сидеть еще пару лет, — говорит мне переводчик, — вряд ли протянет дольше… У него вся семья болеет… Бывает, что кто-то излечивается, но, когда возвращается к себе в деревню, снова «подхватывает» болезнь…

Не тогда ли, когда идет домой по шатким мостикам, провалившимся в болото?

«Болеет вся семья»… А может ли быть иначе? Клара стирает в речушке белье; Мария, помогая рыбакам, шлепает босыми ногами по неглубокому заливчику и давит улиток; ребятишки плещутся в протоке около свалки. По неполным статистическим данным, в 1945 году было заражено около 85 процентов населения; дожить даже до 15 лет, не заразившись, очень трудно.

Сразу же после высадки на острове Лейте шистозоматозом заболели 1700 американских солдат, молодых и здоровых мужчин. Одни лишь однажды перешли вброд болото, другие лишь однажды искупались, но этого оказалось достаточно. Надо ли удивляться тому, что «улиточная лихорадка» косит тех, кто здесь родился, здесь живет и будет лежать на местном кладбище?

Я хожу по кладбищу, и мне трудно отделаться от мысли, что пройдет немного времени и земля примет моих теперешних собеседников. А кладбище здесь необычное: на могильных плитах лежат черепа или же целые скелеты. И вот почему. Место на кладбище сдастся на несколько лет; из-за обилия влаги разложение наступает очень быстро, хотя случается, что организм человека оказывается более стойким после смерти, чем при жизни… И тогда по неписаному закону, если надо похоронить вновь умершего, останки (череп или скелет) кладутся сверху на плиту. Такая чудовищная декорация напоминает о людях, которые жили у воды, в воде же заразились и похоронены в земле, пропитанной все той же водой.

О диалектах, замыслах и бамбуке

Лечение традиционными средствами вызывало у некоторых больных сильный токсикоз, и выходило, что лекарство убивало не паразита, а самого больного. Если говорить об эффективности новых препаратов для тамошних условий еще преждевременно, то совсем не преждевременно проводить просветительскую санитарную работу. Здесь, где суеверия и темнота протягивают руку болезням, где люди часто не умеют читать, может быть понятен лишь наглядный плакат. На Филиппинах насчитывается чуть ли не восемьдесят диалектов, значит, в данном случае следует найти общий язык с крестьянами в самом прямом смысле этого слова.

Мне как-то рассказали, как прибывшие в деревню санитары не застали какого-то крестьянина дома; им вежливо объяснили, что хозяин пошел «на телевизор»… На какой телевизор? Откуда? Домишко стоит на болоте, а ближайшая линия электропередач отстоит за добрый десяток километров… Оказывается, с самого рассвета крестьянин работает у себя на поле: он вырывает сорняки, которые торчат из воды, как усы домашней антенны…